Фокус-покус от Василисы Ужасной
Шрифт:
Оказавшись в комнате. Майя с невероятным разочарованием в голосе воскликнула:
– Да тут пусто!
– А ты предполагала увидеть Локова? – ухмыльнулась я.
– Ну.., нет, конечно.
– Вот и хорошо. Смотри сюда, видишь?
– Ага, журнал «Эстрада».
– Это кто?
– Ну… Антон. Слушай, почему у него между носом и ухом цепочка натянута! И одежда какая-то странная?
– Фото сделано на концерте, – объяснила я, – Локов исполнял на нем бессмертный хит «Прости, прощай». Ей-богу, не понимаю, он его всерьез поет или подсмеивается
– Локов, – вздохнула Майя, – но мне от этого не легче, самой-то на эту фотку не попасть!
Я чуть не запрыгала от радости.
– Гляди, это тренога, а на ней цифровой аппарат. Дорогая, между нами говоря, он штуку баксов стоит! У нас Кристина увлекается компьютером, просто помешалась на нем, вот ей Семен на день рождения и подарил сей прибамбас. Работает она очень просто. Мы камеру сейчас поставим на штатив, примем с тобой нужную позу, я потом нажму на пульт, и оп-ля! Дальше еще легче, снимок перегоняется в комп, и мы получаем его из принтера спустя секунду! Техника на грани фантастики!
Нравится?
Майя постучала себе пальцем по лбу.
– Знаешь, Вилка, ты того! Понимаю, конечно, что ты стала писательницей, может, даже и известной, только для «Желтухи», ты уж извини, это совсем не интересно. Им Локов нужен, я же, ясное дело, лишь как примечание пойду. Если ты решила, что заменишь собой Антона, то ошибаешься.
Ты на него совсем не похожа.
– Вот тут ты не права, – фыркнула я.
Глава 12
Майя села на кровать. Я заметалась по комнате:
– Смотри, парик остался у нас, после того как Кристя в школе в спектакле на Новый год бабу-ягу играла, длинные, кудрявые волосы, еще шляпа, а здесь верхняя часть костюма, который когда-то носила Томочка. Она его надела пару раз и затырила в шкаф, очень уж он аляповатый. Теперь натягиваю штаны, кофту, парик, надеваю шляпу, и что? Вылитый шоу-кумир!
– Ты из психушки сбежала! – возмутилась Майя. – Никто в это не поверит.
– Но почему?
– Во-первых, джинсы, – оживилась Майя, – смотри, они у него потертые, местами подранные, а твои целые!
– Эка печаль! – воскликнула я. – Тащи сюда две чугунные сковородки и ножницы!
Следующие полчаса мы старательно превращали хорошую вещь в половую тряпку. Брюки, замусоленные сковородками, приобрели не столько благородно-потертый, сколько вульгарно-грязный вид. Зато дырки, которые старательно пропорола Майя, смотрелись самым волшебным образом, просто дизайнерская работа.
Когда я нацепила окончательно изгаженные джинсы, девочка вытянула губы вперед, присвистнула и кивнула головой:
– Конечно, если близко смотреть, то сразу понятно, что это параша, но на фото сойдет!
Я
– Отлично, теперь как?
– Отвратительно!
– Но почему? Так же ярко!
– Нет, это совершенно не то, – бубнила Майя, – у него попугайская шмотка, но отчего-то сразу понятно, что это эксклюзив, а у тебя кофтенка, купленная у бабушки возле метро!
– Вовсе нет! – возмутилась я. – Томочка приобрела костюм в приличном месте, в магазине.
– Дерьмо и есть дерьмо, – констатировала Майя, – никогда оно в конфетку не превратится, хоть трюфелем обзови, хоть пряником. Ничего у нас не получится. Глупая затея.
– Никогда нельзя сворачивать с намеченного пути и пасовать при первых трудностях, – уперлась я, – давай пересмотрим все шкафы.
Но спустя некоторое время мой порыв увял.
Ничего подходящего в шкафах не нашлось.
– У него не рубашка, – воскликнула Майя, – до меня только что дотумкало. Глянь, это больше на сюртук похоже. Ну-ка стой!
Быстро повернувшись на каблуках, девочка рванула в коридор, откуда донесся сначала звон, потом вопль:
– Во, супер!
Я высунулась из спальни. Майя неслась назад, размахивая над головой желто-зелено-сине-красно-розовой жутью. Я попятилась.
Мой муж, Олег Куприн, как вам уже известно, работает милиционером. Свободного времени у супруга нет, всякие букеты, конфеты он мне никогда не покупает. Цветы я получаю два раза в году, на день рождения и Восьмое марта. Четырнадцатое февраля, праздник всех влюбленных, недавно пришедший в нашу страну из-за «бугра», Куприн не воспринимает. Пару месяцев назад, именно в этот день, у нас разыгрался потрясающий скандал. Я просидела все время дома, работая над рукописью, книга писалась тяжело, поэтому я постоянно отвлекалась, бегала на кухню пить чай. Каждый раз меня подстерегал там сюрприз. Сначала Кристина притащила из школы полный ранец «валентинок», плюшевых пустячков и шоколадок.
Наверное, нехорошо завидовать ребенку, но я ощутила легкую досаду. Мне никогда не признавалось в любви такое количество народа. Затем Томочка, раскрасневшись от удовольствия, показала мне большую, красную, бархатную, сделанную в виде сердца коробку конфет.
– Угощайся, – сказала подруга, – Сеня на День святого Валентина подарил.
Я снова затолкала внутрь себя черную зависть, вернулась в комнату, попыталась вытащить героиню из подвала, в который она по дури своей забилась, совершенно не преуспела в этом и от злости сожгла весь дом, где располагалось подполье.
Пусть теперь эта идиотка сама думает, как выбраться оттуда!
Злая донельзя, я вновь выползла на кухню и увидела Ленинида, который, тряся перед моим носом упаковкой духов, спросил:
– Слышь, доча, ей понравится?
Даже папашка догадался купить своей жене, кстати, моей бывшей соседке, подарок. Только я осталась без презента.
Когда ближе к полуночи Олег явился домой, я налетела на него:
– Мог бы хоть цветочки купить!
– С какой радости, – устало брякнул Куприн.