Фокус
Шрифт:
Мы с Совой провожаем поверженного противника торжествующим взглядом, после чего малышка издает победоносный визг, от которого у меня слегка закладывает уши. Но зато становится очень тепло на душе — небольшая «таблетка» от поведения, которое мне не свойственно и доставляет дискомфорт. Надеюсь, мне еще нескоро придется снова делать что-то подобное.
В доме мы быстро раздеваемся, и я первым делом тащу малышку в ванну, чтобы под струей теплой воды согреть ее озябшие ладошки. И все это время Соня сбивчиво пересказывает некоторые
— Она больше не придет? — спрашивает Сова, пока мы раскладываем покупки.
— Надеюсь, не придет, — не хочу врать я. Дети очень хорошо помнят обман, никогда не забывают тех, кто их хоть однажды обвел вокруг пальца и, самое плохое, мгновенно учатся искусству лжи. — А если и придет — мы снова ее выгоним.
Я поздно соображаю, что лучше было не использовать это «мы», но Сова, кажется, ничего не имеет против и даже сама берет лежащую на краешке раковины запечатанную зубную щетку, которую я купила для себя, и с усердием срывает упаковку.
Что ж, кажется, не так уж страшен этот чертенок.
Мы готовим ужин в две пары рук — и это немного развевает грусть, потому что несколько дней назад мы делали то же самое, но вместе с мужчиной, которого обе любим. И когда я на секунду позволяю своей фантазии сорваться с цепи, то почти слышу его веселый голос, и вижу подмигивания, которыми он подбадривал мои неуклюжие попытки разобраться на чужой кухне. И когда одиночество внезапно наваливается сверху, словно вор с петлей, в моем кармане вибрирует телефон. Знакомое лицо на экране входящего заставляет сердце подпрыгнуть до самого горла. Но когда я отвечаю, голос у Андрея совсем не радостный.
— Что случилось? — жестко спрашивает он, и пока я пытаюсь собрать слова, предупреждает: — Даже не вздумай что-то смягчать, выдумщица, потому что я то еще говно, и ты очень даже можешь попасть под горячую руку. Уж прости, что ты влипла в совсем не романтичного и понимающего парня.
— Я влипла в тебя, — отвечаю внезапно севшим голосом. — И мне нравится, когда ты ворчишь.
— Конкретно сейчас я не ворчу, я просто тупо злой. Объясни свое последнее сообщение, Йори.
— Ну…
— Можно без подробностей, только суть.
Я поглядываю на Сову, которая кажется настолько увлеченной над коробкой с конструктором, что вообще не обращает внимания на наш разговор. Но на всякий случай отхожу к окну и становлюсь в пол оборота. Быстро пересказываю о встрече с королевой и, когда заканчиваю, в трубке еще несколько секунд стоит напряженная тишина.
— Йори, мне жаль, что тебе снова пришлось столкнуться с моим прошлым. — Он не то, чтобы извиняется, слова звучат по-мужски сухо и без особых эмоций. — Моя вина, почему-то не подумал, что…
Он
— Это никак не повлияет на… наш план? — переспрашивает Андрей.
— Нет, я же сказала, что буду на твоей стороне. Теперь я матерая битая волчица!
— Твоя ценность, моя мечтательница, возрастает с каждым днем.
Я плотнее прижимаю телефон, пытаясь отыскать хоть намек на нежность или особенное отношение, но ничего этого нет. Или я просто не так слушаю? Не то ищу?
— Прости, я что-то задолбался, и у меня впереди целая бессонная ночь.
Слышу шум музыки на заднем фоне, громкие голоса, женский смех. Сую руку в карман спортивной кофты и до боли в суставах сжимаю кулак, пока даже мои ультракороткие ногти не начинают резать ладонь. Ревность — это всегда деструктив, от нее нужно избавляться, потому что Андрей точно не из тех мужчин, которые оставят ребенка ради того, чтобы зависать на вечеринках со случайными женщинами. Мой мужчина работает в этой среде, мне просто нужно чуть больше времени, чтобы привыкнуть.
— Как на фронте с Совой? — осторожно спрашивает он.
— Я бы сказала, у нас наметился позитивный сдвиг.
Малышка вскидывается и показывает мне криво сложенную из маленьких фрагментов пальму. Я в ответ прошу Андрея перезвонить через минуту и быстро, пока Сова не против, делаю кроткое видео, которое тут же отправляю ему в вайбер. Через пару минут он набирает меня и на этот раз громко смеется в трубку.
— Ну, раз вы там на пару креативите, то я уверен, что к моему приезду будет полный штиль.
Я некстати вспоминаю слова Лены о том, что мужчине не нужен штиль, что женщина должна давать ему драйв и что-то в таком духе. А со мной — штиль.
— А как же фейерверки? — потихоньку, стараясь скрыть напряжение, спрашиваю я.
— Какие фейерверки?
— Ну, чтобы горело и искрило, и не было скучно, как в тихом болотце.
— В жопу фейреверки, искры и прочую хуету, — без заминки отрезает Андрей. — Дома я хочу покой, тишину и минет.
Этот мужчина невозможно классный в своей прямоте.
— Теперь я тебе кое-что покажу, клади трубку.
Через минуту я получаю целую кучу фотографий с обручальными кольцами. Успеваю бегло просмотреть, и Андрей снова набирает.
— Прости, выдумщица, я понял, что моих знаний о том, какое бы ты хотела кольцо, точно не хватает, и решил не рисковать. Выбери, какое тебе больше нравится, и пришли фотографию.
— Простые вполне подойдут, — пытаюсь отказаться я.
— Конечно, они вполне подойдут, но кому-то другому. Все, маленькая, жду твой выбор. Дашь поговорить с Совой?
Когда малышка с моим телефоном убегает в комнату секретничать с папой, я еще долго смотрю на свое отражение в огнях ночного города за окном. Это точно не кончится для меня ничем хорошим. Но отступать уже поздно.