Фонтаны на горизонте

Вахов Анатолий Алексеевич

У тебя, Михаил Михайлович, есть замечания? — посмотрел на помполита капитан-директор.

— Нет, все ясно, — сказал Степанов. Грауль насторожился еще больше.

Северов обратился к гарпунерам и обычным спокойным тоном, чуточку устало проговорил:

Мы с вами согласны в одном, а именно, что поступок товарища Курилова является нарушением дисциплины и даже договора, который, к слову говоря, вы заключили с представителем одной из хозяйственных организаций нашей страны.

Это значит с правительством! —

выкрикнул Грауль, перейдя на немецкий язык.

Нет, это не одно и то же, — чуть громче сказал Северов. И дальше он ровным голосом продолжал: — Вы протестуете против поступка Курилова, но не подумали о том, что сами вынудили его к этому?

Мы? — удивленно приподнял брови Грауль и, вынув изо рта сигару, несколько секунд в недоумении смотрел на Северова.

Да, именно вы! — повторил Геннадий Алексеевич.— Вы, господин Грауль, и ваши коллеги. Вы плохо и мало бьете китов)

Мы задания выполним! — гордо вскинулся Грауль.

Судя по ходу дела, — едва ли. Да и шестьдесят китов на судно — это нас не устраивает. Китов много. Наши воды богаты. А вы, господа гарпунеры, стали почему-то слишком часто бить мимо цели!

Лунден, метнув на Грауля тревожный взгляд, откинулся на спинку дивана и вытер о колени вспотевшие ладони. Трайдер сидел, как изваяние, точно разговор его не касался.

У нас есть договор, и мы будем работать по договору, — сказал Грауль, чувствуя, что его позиция становится шаткой.

Вы будете работать по договору, оставляя китов в покое? — спросил Степанов и перевел свой вопрос китобоям. Те засмеялись.

Трайдер и Лунден выжидательно взглянули на Грауля.

Я отказываюсь обсуждать договор, который во всех странах не вызывал нареканий, и требую удовлетворения своих претензий! — резко ответил Грауль.

Ваше требование — прогнать Курилова?

Да, это так, — кивнул Грауль, чувствуя себя менее уверенно.

Поднимаясь из-за стола, Северов сказал:

Курилов останется на судне. Его проступок не настолько велик, чтобы вести речь об увольнении с флотилии. За нарушение дисциплины я ему сделал замечание. Считаю, что этого вполне достаточно.

Но, капитан... — начал было Грауль.

Северов словно не слышал его:

Я обращаюсь к вам с просьбой, господа гарпунеры... Трайдер и Лунден наклонили головы в знак того, что

готовы выполнить все его просьбы. Лунден даже улыбнулся. Грауль настороженно смотрел на капитан-директора.

Я вас прошу, господа, начать обучать стрельбе из гарпунных пушек наших моряков — Курилова, Турмина и капитана Орлова...

Ничто бы, пожалуй, не произвело на гарпунеров более сильного впечатления, чем эти слова. Лунден заморгал своими круглыми глазами, точно его только что разбудили, Трайдер от изумления даже рот открыл. А Грауль

так стиснул зубы, что перекусил сигару, хруст ее был услышан всеми.

Это плохая шутка! — криво усмехнулся он.

Мне некогда и незачем с вами шутить, господия Грауль, — сухо проговорил Северов. — Як вам обращаюсь с деловым предложением: нам нужны свои гарпунеры, чтобы мы могли добывать не шестьдесят, а сто двадцать китов за сезон на одно судно. Возьметесь вы обучить наших товарищей?

Вы же знаете, что это невозможно! — воскликнул Грауль. — Есть договор, и мы никому и никогда не позволим его нарушать.

Тогда мы его нарушим, — подчеркнул слово «мы» Северов, — и оплатим вам неустойку.

К черту деньги! — Грауль посмотрел на Северова откровенно ненавидящим взглядом. — Никто из русских не смеет подойти к пушке. Вы не имеете права нарушать договор.

– У нас на это уже имеются полномочия!
– сказал Геннадий Алексеевич.

Грауль понял, что капитан-директор действует на законном основании. Он быстро, но так, что это заметили все, взглянул на сидящих рядом с ним гарпунеров, в душе выругался и подумал: «Перетрусили. С такими помощниками ничего не сделаешь», а вслух сказал:

Русские не могут стать гарпунерами, для этого надо иметь природные данные...

Северов оборвал Грауля:

– Вы находитесь на русском судне, как вы смеете наносить оскорбление русским?!

Степанов, стараясь сдержать себя, спросил притихшего гарпунера:

Вы, господин Грауль, возражаете против обучения наших моряков гарпунному делу? По-вашему, у них нет для этого особых данных. Ну, а если все-таки испробовать, может быть, выйдет толк?

Не стоит тратить время напрасно.

Лицо помполита стало суровым. Он кивнул Северову:

Слово за вами.

Да, — ответил капитан-директор и обратился к гарпунерам: — Вот радиограмма, полученная из Владивостока. Слушайте.

Грауль слушал и не верил своим ушам.

В радиограмме командованию флотилии разрешалось поставить к пушкам русских моряков, не принимая во внимание никаких протестов иностранных специалистов. «Желаем успеха в охоте и освоении китобойного промысла», — этими словами заканчивалась радиограмма.

С завтрашнего дня у каждого из вас будет по ученику. Ваш ученик, господин Грауль, — бочкарь Курилов, — тоном приказа сказал Северов и поднялся, давая понять, что разговор окончен.

Нет, так не будет! — почти закричал Грауль, но, поняв, что сказал лишнее, добавил тише: — К гарпунной пушке русские не смеют подходить! Мы будем защищать наше право всеми средствами! До свидания! Идемте! — бросил он Трайдеру и Лундену. Те послушно вскочили с дивана и вышли вслед за Граулем.

Когда за гарпунерами захлопнулась дверь, Степанов, обращаясь ко всем, сказал: