Форексмен
Шрифт:
– Ну тебя!
– Повторяю, тактика только одна: выиграл, свалил и забыл туда дорогу.
– А Форекс разве не казино? По-моему, такое же казино, только с другими правилами.
Филипп обернулся, критически оглядев Мешка. У него на подбородке висел кусочек сосиски. По нелестному взгляду Филиппа Мешок это заподозрил, засуетился и начал отряхиваться.
– Да не там, кретин, правее! – радостно поправлял Филипп.
– Но ведь казино! – не угомонился Мешок. – Только тут ты сам себе проигрываешь, а за столом – кому-то.
– Я бы привел
– Почему не игра? – удивился Мешок. – Ведь многие на вопрос «где работаешь» отвечают: «я, мол, на бирже играю».
– Играть можно во что угодно. Можно, будучи лидером страны, играть со своим народом, будучи астронавтом, играть на программном обеспечении шаттла – это уже зависит от твоего личного подхода. Но игры есть игры, а работа есть работа. Действительно, к бирже можно походить как к игре, но это означает априори поступать безотчётно. А что касается покера, изначально покер – это игра, созданная для хорошего времяпровождения и развлечения, но к системной работе не имеет никакого отношения. You understand me?
– I understand you.
– Так-то лучше.
Мешок дожевывал сосиску и смотрел в монитор. Конечно, он всё понимал. Но вот уже месяц плотно сидел «на игре» и ничего не мог с собой поделать.
Филипп поплелся к холодильнику и, последовав примеру Мешка, организовал себе легкий ужин, выпил чаю. За окном вновь закружил мокрый снег. Фоном работал телевизор. По коридору бесконечно топтались студенты. Все почему-то либо громко разговаривали, либо смеялись.
– Какие планы на вечер? – спросил Мешок, разлегшийся на кровати.
– Время восемь? – уточнил Филипп, посмотрев на часы. – Планы такие: пойду, наконец, прогуляюсь, свежим воздухом подышу. Тебе бы тоже не помешало еще разок растрясти свой жирок.
– Ты мой жирок, приберегаемый для черного дня, не трогай.
– С такими запасами черный день может тянуться хоть целый год.
– Кстати, я вот о чем предупредить хотел… Наверное, сегодня ночевать не приду, – вкрадчиво сказал Мешок, ожидая реакции Филиппа.
– Опять бухать? Тебя позавчера всю ночь не было, с понедельника на вторник тоже не приходил. Ты в этом году решил поставить рекорд по срокам, когда тебя начнут отчислять из университета?
– Да нет, – уклончиво ответил Мешок.
– В чем дело? – уже серьезно спросил Филипп.
Мешок хранил молчание. Было заметно: он решается в чем-то признаться, но решение дается нелегко. Филипп перешел к тактике допытывания:
– У тебя появилась девушка?
Мешок тяжело вздохнул.
– Разгружаешь по ночам вагоны?
Мешок кисло посмотрел по сторонам.
– Может, ты наркоман?
– Ну тебя в задницу! – разозлился Миша. – Играю я.
– Во что, в прятки?
– В хуятки. В покер!
– М-м-м, вот почему ты про покер заговорил, – догадался Филипп. – Ну, и чего такого? Играй на здоровье, мне-то что?
– Вот и я говорю: интересно! – оживился Мешок, привставая с кровати. – Позавчера, представляешь… – И начал рассказывать историю, приключившуюся за игровым столом. Как «шла карта», как игроки поразевали рты, и всё в таком духе. Филипп слушал восторженную речь, не вникая. А под конец Мешок выдал:
– Пошли сегодня со мной? – и взглянул на друга молящим взглядом котика из мультфильма.
– Брось, – отмахнулся Филипп. – Ты знаешь, я не люблю азартных карточных игр. Даже в дурака никогда не играл, не умею.
– Просто посидишь, посмотришь. Там просторный зал, напитки бесплатные. Побудешь, расслабишься. Утром вернемся. Завтра суббота, спешить некуда.
– Мешок, успокойся, я чураюсь подобных мест.
– Тебе понравится. Там девушки красивые, многие из них не прочь познакомиться. Да и приятно знать, что за спиной будет свой человек. К тому же с тобой не скучно.
Что говорить, Мешок умел подкупать добрым словом. Засобирались.
К ночи на улице похолодало. Слякоть подмерзла, утратив омерзительный вид, какой она имела еще ранним вечером.
Преимущество полумиллионного города советского образца – компактность. Они проехали несколько остановок на последней маршрутке, насквозь пересекли пять дворов и в короткий срок оказались в нужном месте. Пятиэтажная хрущевка ничем не выделялась среди многих других.
– Вход с торца, – предупредил Мешок, кивая в нужную сторону.
Деревья скрипуче покачивались на ветру. На их голые ветки падал свет из окон квартир. Под козырьком – дверь, по всей видимости, открывающая путь в подвал. Мешок достал телефон и принялся отыскивать номер в списке контактов. Филипп посмотрел по сторонам: на противоположных углах здания, на уровне второго этажа закреплены камеры, углы их обзора перекрещиваются. Контуры стеклышек едва подсвечивались красноватым: значит, оператор видит и в темноте.
– Нас двое, я и мой друг. Да, за него ручаюсь, – проговорил Мешок в трубку и убрал ее в карман. – Сейчас откроют.
Дверь хорошая, фирменная, не такая, как в подъезды: и петли шире, и зазоры в миллиметр, ломиком не подденешь. Плюс ко всему – беспристрастное наблюдение ведет линза видеоглазка. Там внутри что-то пикнуло, и замки открылись. Сервоприводы откупорили суперсовременную дверь, призывая войти.
– Сама открывается? – удивился Филипп.
– Неожиданно, согласись?
– Как-то излишне наворочено. Интересно, что там внизу?
Только они начали спускаться по ступенькам как, теперь уже за спиной, раздался зуммер и дверь плотно закрылась. Внизу ждала еще одна дверь, простая, из листа железа, наскоро окрашенная тонким слоем серой эмали. Изнутри её открыл плотный лысый мужчина. Украшенное несколькими давними шрамами суровое лицо улыбалось.