Формула-1. История главной автогонки мира и её руководителя Берни Экклстоуна
Шрифт:
Экклстоун сидел у себя в моторхоуме, радуясь, что у драмы будет счастливый конец. История с дисквалификацией Шумахера, как говорил Мосли, «просто золотое дно. В пабах только её и обсуждают». Противостояние Германии с Великобританией гарантирует рекордные телерейтинги. Экклстоуну ежеминутно звонили по поводу безопасности и проступка Шумахера, а Сильвио Берлускони умолял не губить Гран-при Италии, стоявший в календаре следующим. Как ни бессердечно это звучит, Сенна погиб не напрасно.
Прямые трансляции добавили Экклстоуну головной боли. На заре автоспорта прессу занимали исключительно пилоты. Теперь же камеры проникли в паддок, а пилоты и боссы команд заполняли эфир, утоляя ненасытный аппетит кабельных каналов. Зрители теперь не просто любовались
Сразу после старта гонки произошла череда столкновений. Так даже лучше для шоу, но одного Экклстоун предвидеть не мог: во время дозаправки второго «бенеттона» топливо пролилось на корпус машины и вспыхнуло. Машина сгорела, один из механиков пострадал. Гонка изобиловала авариями и механическими неполадками. Хилл с Шумахером сошли, а комиссары ФИА потом провели расследование и установили, что в «Бенеттоне» из заправочной машины убрали фильтр, предполагая сэкономить Шумахеру секунду на пит-стопе. На «Бенеттон» и Бриаторе посыпались обвинения в мошенничестве, причём ситуацию усугубляла история с запрещённым «трекшн-контролем». В прошлый раз Бриаторе избежал наказания, поскольку компьютер якобы «не использовался», но от снятого фильтра так не открестишься. Признав вину «Бенеттона», Мосли и ФИА должны были бы снять Шумахера с чемпионата. Экклстоун высказался следующим образом:
— Случай с дозаправкой волнует меня не больше, чем любой другой инцидент на трассе. Это единственный случай в этом сезоне, и я не намерен отказываться от дозаправок. Вы же видели, что пожар тут же потушили.
От Бриаторе Экклстоун никаких объяснений не требовал.
— Я не задаю людям неприятных вопросов, — пояснил он.
По примеру Экклстоуна Шумахер и Бриаторе всерьёз не опасались «правосудия» ФИА. Вдобавок сотни миллионов телезрителей наблюдали долгожданное примирение Хилла с Шумахером прямо на подиуме.
— Ты всё пропустил, — сказали Экклстоуну, когда тот появился из своего моторхоума. — Шумахер с Хиллом только что пожали друг другу руки.
— Знаю, — отозвался он. — Это я устроил.
Через два дня, 18 октября 1994 года, Экклстоун прибыл в Париж. После четырнадцати этапов из шестнадцати Шумахер, хотя и пропустил две гонки из-за инцидента в Сильверстоуне, всё ещё опережал Хилла на пять очков. Борьба за первенство была в самом разгаре, и деньги текли рекой. На следующий день президенту ФИА Максу Мосли предстояло вынести вердикт: нарушил ли Бриаторе правила в Хоккенхайме, сняв топливный фильтр с заправочной машины. Обвинительный приговор поставит крест на чемпионских амбициях «Бенеттона» и загубит концовку чемпионата. По рекомендации Экклстоуна интересы «Бенеттона» должен был представлять англичанин Джордж Карман — искусный юрист с впечатляющим списком выигранных дел о клевете.
К тому моменту Экклстоун и Бриаторе крепко сдружились. Они вместе летали на гонки, играли в покер (иногда приглашая и Шумахера), собирались в новом доме Экклстоуна — особняке георгианской эпохи на Челси-сквер, который тот купил в 1992 году, а в 1994-м полностью перестроил. Бриаторе, в свою очередь, купил у Экклстоуна квартиру на Оукли-стрит. По словам итальянца, их сблизило уважение к пунктуальности и его восхищение коммерческими талантами Экклстоуна. Кое-кто утверждал, что обычная насторожённость Экклстоуна отступила под натиском обаятельного и экстравагантного Бриаторе, который вечно окружал себя красивыми женщинами и даже дома развешивал собственные фотографии.
Мосли нравился боссу «Бенеттона» куда меньше.
Экклстоун устроил так, чтобы Карман прибыл вечером накануне слушания и остановился в «Крийоне». Тем же вечером он позвонил юристу и два часа рассказывал ему, как работает правосудие в «Формуле-1»:
— Флавио виновен, тут и спорить нечего. Вердикт уже не изменишь. Остаётся пресс-релиз. Нам нужна такая формулировка, при которой Флавио будут сочувствовать.
Экклстоун объяснил, что Бриаторе должен признать свою вину.
— Понятно, — сказал Карман. — Мне надо выпить.
Экклстоун спустился в бар и по телефону попросил Мосли зайти в отель — его офис был прямо напротив. В лёгкой, непринуждённой атмосфере знаменитый адвокат развлекал собеседников пикантными историями из зала суда. Мосли был от своего коллеги в полном восторге и благосклонно отреагировал на слова Экклстоуна:
— Кажется, они хотят попросить о снисхождении.
Это польстило Мосли. С юридической точки зрения положение ФИА было весьма шатким, особенно если «Бенеттон» подаст апелляцию в гражданский суд. Чем поднимать шум, коллегам по британской адвокатуре лучше договориться полюбовно: «Бенеттон» признаёт свою вину и заплатит штраф, при этом Шумахера и команду не дисквалифицируют и они выйдут на старт в Японии.
Кармана такой сценарий устроил, и он согласился. Бриаторе был благодарен Экклстоуну за то, что тот уладил дела с Мосли, хотя на самого президента ФИА итальянец обиделся.
— Мосли не нравятся победы «Бенеттона», — заявил он, хотя факты указывали на обратное.
Впрочем, жуликоватый итальянец и британский эстет действительно смотрели на мир совершенно по-разному. «После парижского вердикта наши отношения испортились», — говорил Бриаторе.
Рон Деннис разделял нелюбовь итальянца к Мосли, обвиняя последнего в «болезненном самолюбии». Год назад они схлестнулись из-за введённых Мосли ограничений на электронные системы, направленных на поддержку команд послабее. Не нравилась Деннису и одержимость президента ФИА безопасностью. Если уж выбирать между тяжёлыми потерями и полной гибелью, то Деннис стоял за кровавый спорт. Он был рупором многих ценителей «Формулы-1», которые хотели на трассе такой борьбы, как в сцене гонки на колесницах из «Бен-Гура». В своём стремлении к победе «Макларена» Деннис жаждал сокрушить соперников, даже если в итоге придётся соревноваться лишь с самим собой.
— В автоспорте чудес не бывает, — говорил он. — Восемь последних машин не станут первыми по мановению волшебной палочки. Раз не выдерживают конкуренции, им придётся уйти.
Только что под тяжестью долгов рухнул «Лотус»…
Экклстоун, как и команды, не одобрял затеянную Мосли кампанию. Он смеялся над нападками Мосли на «толкотню колесниц из „Бен-Гура“».
— Макс, тогда просто не будет обгонов, — заметил он, с ностальгией вспоминая былые времена.
Впрочем, на последнем этапе, в Австралии, этот тезис был поставлен под сомнение. Перед гонкой по улицам Аделаиды Шумахер опережал Хилла всего на очко. Рукопожатия в Германии хватило ненадолго. Ещё до старта предыдущей гонки Шумахер заявил, что Хилл не особенно классный пилот. Заголовки газет обещали кровавую битву. Все уже позабыли о двух громких авариях со смертельным исходом. И вот, на глазах 300 миллионов зрителей, две машины рванули со старта, оставив соперников позади. На тридцать пятом круге Шумахер зацепил стенку, потерял скорость, и Хилл пошёл на обгон. Когда он уже опережал немца, Шумахер поворотом руля направил свой «бенеттон» прямо в машину Хилла. Заподозрили, что столкновение было не случайным. Оба сошли, и чемпионом был объявлен Шумахер. За весь сезон трансляции собрали рекордную аудиторию — 6,1 миллиарда телезрителей. Экклстоун высказался так: