Формула смерти
Шрифт:
— Альбинезе мертв!
Никакая другая новость не могла потрясти Фонтану больше.
— Что ты несешь, идиот?
— Он умер, Рэй. И боюсь, что именно мы повинны в его смерти.
Глава 2
Своенравность этой девушки пришлась по душе Магнусу, в ее необузданности не было ничего необычного — всего на несколько лет старше его дочери, Валери, к тому же чертовски хороша собой, а это тоже кое-что. В обрамлении копны волос, менявших оттенок в зависимости от освещения, — то белокурые, то рыжие, — ее лицо выражало равнодушное
Прошла уже неделя после их встречи на ее квартире в Бруклине. Она привыкла к его неожиданным визитам и не высказывала в связи с этим никакого неудовольствия, понимая, что у него нет жесткого графика работы, и поэтому он сам не знает, когда предоставится возможность навестить ее в следующий раз. Но одно соблюдалось неукоснительно: приходить можно было в три часа ночи или в три часа дня, предварительно предупредив по телефону. Он подозревал, что таким образом регулировались ее встречи с другими друзьями, о которых ему спрашивать, а ей отвечать считалось неприличным.
С их молчаливого уговора, Кейт никогда не интересовалась его семьей, а Магнус и подавно обходил стороной эту тему в разговорах: Барбара и Валери — другая жизнь, и семья для него значила очень много, если не все. Ему нужен дом, и казалось совершенно неважным то, что они, больше не любя друг друга, продолжали жить вместе ради обоюдной выгоды — для Магнуса жена всегда являлась опорой, и пока она с ним, все будет хорошо.
Но ему не обойтись и без Кейт или, лучше сказать, женщин, подобных ей или Джинни Карамис. С тех пор как завязалась дружба с Рэем Фонтаной, их было шесть, не включая тех, с которыми он встречался один или два раза — сейчас он не смог бы их пересчитать по пальцам, не говоря уже об их именах и лицах.
Кейт Фаррелл — женщина Фонтаны, одолженная Магнусу на время. Он встречался с ее отцом, когда тот приходил в Бюро судмедэкспертизы с деньгами от Фонтаны, но Макс., ни взглядом, ни словом не давал понять, что знает об отношениях доктора со своей дочерью; Кейт, в свою очередь, никогда не упоминала об отце, но в тот вечер на нее что-то нашло, и она заговорила о своем прошлом.
— Мы содержали мотель к югу от Орландо, — начала она. — Когда это было? Да, в восемьдесят третьем. Мы — это я и Макс.
Она сидела перед зеркалом и расчесывала копну волос, спутавшихся, когда они занимались любовью. На ней не было ничего, кроме накинутого на плечи халата бежевого цвета. Магнус видел в зеркале ее тяжелые розовые груди, все еще блестевшие от пота. Еще несколько минут такого созерцания, и ему снова захочется лечь с нею в постель.
— С какой стати я буду терпеть всякое дерьмо, если мой отец полицейский, пускай бывший? Эти ребята, в основном, чернокожие, снимали у нас комнаты. Я требовала, чтобы они платили задаток в четыре доллара, а через четыре часа они приходили и требовали свои деньги обратно. Тут-то меня и начинало нести. Вы что, не видели надписи «Вход только для постояльцев»? Я видела, чем вы занимаетесь! Пьете всякую дрянь, трахаетесь и балуетесь кокаином! Хрен вам в томате, а не четыре доллара. Если хочешь меня трахнуть, подожди, пока закончу работу, но учти, я хорошо стреляю из револьвера и ни капельки тебя не боюсь!
Ее горячность и убежденность в своей правоте коробили Магнуса,
— Отец научил тебя пользоваться револьвером?
— А то как же? Но кое-чему я научилась самостоятельно.
— Чему именно?
— Однажды я ехала в машине с друзьями, и кто-то нас обстрелял.
— Ты шутишь! — воскликнул он, прекрасно зная, что она говорит всерьез. В этот момент ему вдруг захотелось заключить ее в свои объятия и защитить от всех напастей этого мерзкого мира, как он надеялся защитить от них свою дочь, но не смог.
— Без шуток! В нас стреляли три раза.
— Тебя ранили?
Она повернулась к Магнусу на своем вертящемся стульчике и раздраженно бросила:
— Конечно, нет. Никто не был ранен. Все обошлось разбитым ветровым стеклом.
— Ты видела, кто стрелял?
— Нет. Все произошло так быстро. Мы как раз выруливали со стоянки, и стрелял кто-то из соседнего автомобиля. Он тут же умчался на большой скорости. Преследовать его мы не стали.
— Думаешь, в тебя стреляли из-за четырехдолларового задатка?
— Уверена, что только из-за него.
— Четыре доллара невесть какие большие деньги. А убивать из-за них человека…
— В этой части Флориды могут убить за десять центов, поэтому я была ужасно рада, когда мы решили завязать с гостиничным бизнесом и вернуться в Нью-Йорк.
— Твоему отцу не нравилось содержать мотель?
— Еще как: чуть с ума не сошел — ему пятьдесят два, пенсия не светит, да и вообще, не был создан для этого бизнеса. Именно Рэй убедил его бросить все и вернуться в Нью-Йорк. Он же пристроил его в свое сыскное агентство.
— А тебе купил эту квартиру?
— Да.
— Твой отец знает, чем ты тут занимаешься?
— Это не его дело. Наверное, убил бы меня, если бы узнал — ужасно старомоден и консервативен. Еще бы — вырос в графстве Голуэй! Но на этот случай я завела себе дружка и привожу его на свои дни рождения. Он производит на Макса благоприятное впечатление.
— Чем он занимается?
— Адвокат. Правда, смешно? — она закончила расчесывать волосы и вернулась к Магнусу в постель, чтобы снова привести прическу в полный беспорядок.
Зазвонил телефон, но Магнус попросил Кейт не поднимать трубку.
— Нет, — возразила она, — этого делать нельзя.
Она быстро высвободилась из его объятий, словно только и ждала хоть какого-нибудь предлога.
— Алло, — только и произнесла Кейт. — Хорошо, скажу.
Не глядя на Магнуса, девушка накинула на плечи халат.
— Рэй Фонтана. Хочет с тобой встретиться.
— Где он?
— На другой стороне улицы, звонил из машины, — Кейт говорила так, будто такие звонки были для нее в порядке вещей. Не стоило ломать голову над тем, как Фонтана вычислил его местонахождение, тот всегда знал, где его найти, если Магнус оказывался нужным. Он попал к Фонтане в зависимость, и с каждым днем она становилась все сильнее. По возможности Магнус старался избегать его, поскольку от одного присутствия Фонтаны доктору становилось в прямом смысле дурно. Вот и сейчас он почувствовал себя скверно, к горлу подкатила тошнота.