Формула успеха
Шрифт:
Порой в этих дальних странах я сталкивался с людьми, которых студентами встречал в конференц-центре «Морального перевооружения» в Ко-сюр-Монтрё и которые с тех пор стали лидерами в своих странах. И такой министр или общественный деятель, встречая меня в своем кабинете, знал, что я не просто бизнесмен, преследующий свою выгоду, но человек с широкими интересами, один из которых — развитие его собственной страны. Молодые нации, и это вполне естественно, с подозрением относятся к представителям Запада и не слишком охотно верят тому, что те приехали с предложением помощи. Разумеется, я никогда и не притворялся, что это моя единственная цель. Я честно говорил, что мы хотим сделать вложения в развитие их страны, что наши эксперты приедут и обучат местных
Сильвия часто сопровождала меня в этих поездках, особенно после того, как наши дети разъехались из дому. Она бегло говорит по-английски, по-французски и по-немецки, и к тому же немного знает испанский, и разделяет мой интерес к жизни людей тех стран, которые мы посещаем. Лучшего попутчика и придумать нельзя.
По возможности, я всегда старался посещать дома наших сотрудников, знакомился с их семьями, и в этом случае Сильвии нет цены. Она организует обеды для жен сотрудников, на которых обсуждаются те бытовые проблемы — дети, школа, здоровье, магазины, — которые так важны для людей, живущих в чужой стране. Такие встречи, в дополнение к профессиональным контактам, дают нашим зарубежным сотрудникам уверенность в том, что мы в курсе всех обстоятельств, которые возникают при решении поставленных перед ними задач. Случалось, что наши люди оказывались в ситуации кризиса, вызванного восстанием, правительственным переворотом или насильственной национализацией, и в таких случаях наличие взаимного доверия между ними и Эйндховеном особенно ценно.
Первой из стран, которые я посетил в Азии, была Индия. Доселе мы не уделяли особого внимания этой огромной, густонаселенной стране. Лишь в 1930-е годы, во времена британского владычества, на паях с англичанами был построен электроламповый завод в Калькутте, да в послевоенный период открыли радиозавод, стопроцентно принадлежащий «Филипсу». В 1955 году наше отделение в Индии праздновало свое 25-летие, и я решил присутствовать на юбилее.
Одним из первых я посетил калькуттский завод. Там меня провели по цехам, и я заметил, что какие-то люди торопливо разбегаются и прячутся за ящиками. Я никак не мог понять почему. И тогда мне объяснили, что это подметальщики из касты неприкасаемых — даже контакт с моей тенью для них невозможен.
Собственно празднование происходило на стадионе нефтяной компании, который специально для этого случая арендовали. Персонал доставили туда на трех кораблях вниз по Хугли, как называется устье Ганга.
Это было чудесное путешествие под игру на национальных музыкальных инструментах. Когда река стала шире, корабли устроили гонку, кто быстрей. Два из них пошли вровень, и пассажиры обоих с криками энтузиазма кинулись на один борт, отчего оба корабля опасно накренились друг к другу. Но, к счастью, на место все прибыли без происшествий.
На стадионе устроили шутливые состязания: бег в мешках, сбор яиц и прочие аттракционы. Но больше всего мое внимание привлек конкурс на лучший карнавальный наряд. Меня поразила фантазия бенгальцев. Древние воины в вызывающих уважение доспехах шли бок о бок с экзотически одетыми торговцами. Там был ученый в очках на кончике носа, величественные раджи и убогие нищие — у одного из последних глаз вываливался из окровавленной глазницы, а левая нога была деревянная, и он жалостно на ней ковылял. В действительности же под маскарадным костюмом скрывался опрятный конторский служащий. Очень было забавно.
При посещении нашего завода меня поразило, как замечательно трудятся там женщины.
Я посетил также Дели, где позже обзавелся множеством друзей, среди которых тогдашний министр внутренних дел Морарджи Десаи (позже он стал премьером) и министр промышленного планирования Гулзарилал Нанду. В свой первый визит я побывал и в Бомбее.
После моего возвращения в Эйндховен мы направили в Индию людей, чтобы расширить там производство. Намечалось выстроить электроламповый завод, но индийцы отказали в лицензии, так что пришлось ждать, пока не удастся перекупить какое-нибудь уже существующее предприятие. В один прекрасный день на продажу был выставлен маленький заводик в Бомбее, годовой объем производства которого составлял пять миллионов лампочек. Это и был наш шанс. Тут встал вопрос, сколько же предложить за устаревшее производство. Купить его нам хотелось отчаянно, мы боялись, что нашу цену перебьют. Решили предложить чуть больше реальной стоимости покупки. На торгах оказался еще один покупатель, который предложил как раз ту цену, на которую мы поначалу рассчитывали. Так что завод — скопище древних сооружений — достался нам. Несколько лет спустя мы выстроили новый, современный завод в Калме, в окрестностях Бомбея, на открытии которого я официально присутствовал. Ныне в Индии у нас занято восемь тысяч человек на семи заводах, каждым из которых управляют отличные индийские специалисты.
С каждым последующим визитом, по мере того как рос круг моих знакомств с правительственными чиновниками, список людей, которых необходимо посетить, удлинялся. Я также побывал в местном центре движения «Моральное перевооружение», созданном одним из внуков Махатмы Ганди в Панчгани, на прекрасных холмах близ Пуны.
В Панчгани встретились члены парламента, бизнесмены, профсоюзные лидеры, студенты и рабочие из различных индийских штатов и других стран Азии. Царила атмосфера веры и надежды, что разительно контрастировало с общим тогдашним положением. Политические деятели с холмистых равнин, граничащих с Китаем и Бирмой на северо-востоке Индии, сумели найти там основу для сотрудничества. Это привело к созданию нового штата, Мегхалая, безо всякого пролития крови, увы, столь характерного для конфликтов на языковой или этнической почве в других штатах Индии. В следующий раз мне выпала честь открыть в Панчгани новый театр и конференц-центр, оснащенные наисовременнейшим филипсовским оборудованием.
Каждое путешествие за рубеж сопровождается необходимостью произносить множество спичей. Зачастую после чая, устраиваемого во второй половине дня для представителей торговли, приходится до ночи беседовать с работниками наших представительств. Порой наши сотрудники устраивают для меня концерт, после которого люди ждут от меня речи. Также в повестке дня — обязательная встреча с персоналом. В этом случае я, как правило, стараюсь сказать что-нибудь толковое.
Однажды наш калькуттский завод праздновал выпуск с конвейера юбилейного пятисоттысячного радиоприемника. Сидели нарядные люди, перед ними стоял я, белый сахиб из далекой Европы.
— Где-то высоко в горах живет семья, — сказал я. — Им хочется купить радиоприемник. Для них это очень дорого, поэтому они экономят и в течение двух лет копят деньги. Наконец нужная сумма собрана. Глава семьи едет в город. Возможно, неделя уходит на то, чтобы только добраться до города. Но вот наконец он приехал. Покупает радио и, полный нетерпения, везет тяжелый приемник домой. Вот он приехал, и все счастливы. Радио работает, дети в восторге. Дом полон самой лучшей музыки. Этот ящик дает людям чувство причастности ко всему, что происходит во всех уголках огромного мира. Приходят соседи. Все дивятся новому приобретению. Вокруг приемника радость и ликование.