Форт Заря - 2
Шрифт:
– Живите с богом, дети.
К концу лета к Заре пробили просеку. Из форта Сибирь отдали две машины: маленький одноместный квадр из еще первых трофеев, и полюбившийся Жене "кюбельваген". К огорчению Жоры-байкера, "ковровец" ему забрать с собой не дали, но Женя посулил при первой возможности обеспечить адекватную замену. Слово свое он сдержал и теперь Жора раскатывал на новеньком эндуро Honda XR400. "Кюбельваген" перегонял в форт Заря парень из новеньких Ефим Максаков. Он оказался шустрым малым и за неполных два месяца успел найти себе подругу из таких же, как он сам, потеряшек, Люду Гонтареву. Ее и привез с собой. Еще с ним приехали Евсей Кузьмич Приходько и, к огорчению населения Сибири, Василиса Феофановна Прачкина. Как-то сложилось у Кузьмича с бабой Лисой. Сам бывший колхозный сторож объяснил свое решение
И вот все пятнадцать человек собрались в столовой. Женя не стал ходить кругами и прямо вывалил на головы людей всю привезенную информацию.
– В общем, в ближайшую пару недель, скорее всего, предстоит нам снова отбиваться от эфиопов.
– закончил он свое выступление.
– И в этот раз ситуация будет посерьезней, чем в прошлом году. Так что я, прежде всего, предлагаю Анастасии погостить с Варварой у бабушек и дедушек. Пароход до замка Россия будет послезавтра.
– Это что же, Илью одного здесь оставить?
– тут же возмутилась она.
– Да ни за что!
– Настенька, ну что же ты, я ведь не маленький, - прогудел могучим басом супруг, - Ты, действительно, съезди к батюшке, они тебе все рады будут.
– Ни за что, и даже не надейся! Ты тут под пулями будешь шастать, а я там цветочки собирать? А если что с тобой случится?!
– Ты, девка, не о том думаешь, - вступил Кузьмич.
– Ты должна сейчас перво-наперво о дочке думать. Ибо это окромя всего еще и продолжение рода вашего. И твой первейший долг в том и состоит, чтобы пока муж твой боронит форт от ворогов пакостных, дитя ваше уберечь, ибо в нем суть продолжение ваше.
Настя смолчала, но было видно, что отступать не собирается. Вот ведь характер! А Кузьмич продолжал.
– Вот ты ерепенишься, а лучше бы прикинула: бой будет жаркий, всякое может произойти. И если, не приведи Господь, что с Варенькой случится, как ты потом Илье в глаза глядеть будешь? А как перед собой оправдываться? Как ты жить вообще сможешь, ежели знать будешь, что могла дочку сберечь и не сделала того по причине вредности натуры и ослиного упрямства? Ехай, поперечница!
Сторож не на шутку разошелся, аж ногой топнул.
– Лучше мужа нонеча как след приласкай! Глядишь, одного дитенка на руках увезешь, а другого - во чреве.
– Так уже...
– растерявшись от такого напора, выдала Настя тайну, и, осознав конфуз, покраснела и стушевалась. Кузнец только ахнул. Видимо, и для него это было новостью.
– А коли так, - не смутившись, продолжал Кузьмич, - тем более не след здесь задерживаться.
Видя, что упрямицу общими силами удалось победить, Женя продолжил.
– Я завтра с утра начну объезжать вассалов, требовать исполнения обязательств. Пусть будут в курсе и держатся настороже. Нам бы неплохо патруль запустить, чтобы пара человек километров на пять от форта лес просматривала. Клаус, определи очередность дежурств. И, главное, по одному из форта ни ногой. Оружие берите соответственное. Никаких хаудахов, полноценные ружья и запас патронов. Обязательно каждому иметь при себе рацию. Мне не нужны неожиданности. Задача минимум - разобраться с эфиопами без раненых. Даже без царапин. Не дергайтесь понапрасну, но будьте наготове. Настя, какие у нас ближайшие работы на огороде?
Агрономша успела уже слегка прийти в себя после перенесенного культурного шока.
– Да только поливать нужно. Остальное все сделано. До конца августа никаких масштабных сельхозработ не предвидится. Ну а там уже начнется уборка да заготовка.
– До тех пор и с неграми дела порешим. Тогда - все. Спасибо за внимание.
На закате на верхней площадке донжона собралась теплая компания. Такие посиделки становились пусть не ежедневными, но все-таки вполне традиционными. В последнее время женщин на них не стало - они предпочитали кучковаться рядом с Настей и ее детским садом, и на башне собирался этакий мужской клуб. Вот и нынче свободное от вахты мужское население форта наслаждалось закатом, вечерней прохладой и умеренным количеством крепких спиртных напитков. Остатки элитного коньяка Женя зажал, ибо нефиг. Праздничное блюдо, употребленное в будни, быстро лишается своего ореола праздничности. Но среди множества талантов обитателей Зари нашелся и винокуренный. Кузьмич
– Ну, за чудный вечер.
Компания согласно прозвенела хрусталем.
– Ух, крепка ты советская власть!
– прокомментировал Григорьев и аппетитно хрустнул соленым груздочком местного же посола.
– А то ж, шестьдесят градусов!
– похвалился Кузьмич, разливая по новой.
– Между первой и второй...
– Касаткин сейчас бы сказал - "чтоб пуля не пролетела".
– А где он? Что-то давно не заглядывал.
– Клаус Лори уже не удивлялся привычкам "этих странных руских". Он настолько обрусел, что даже изрядно продвинулся в изучении языка. Кое-кто утверждал, что в этом ему активно помогает одна молодая дама из Сибири, и что именно к ней он мотается каждую неделю, а отнюдь не на совещания к капитану.
– Послезавтра обещался быть, - сказал Женя.
– Привезет смену бойцов из замка. Может, задержится до утра. Вон, с Иванычем пульку распишет.
Григорьеву удалось-таки обратить нескольких человек, в том числе и Клауса, в страстных преферансистов. И вечерами, особенно долгими зимними, можно было слышать странные для непосвященных реплики, доносящиеся из апартаментов Иваныча: "Под игрока с семака", "хода нет - ходи с бубей" и эмоциональное "да за такое канделябром!" Поэтому приезд признанного преферансного гуру был воспринят с немалым воодушевлением. За это незамедлительно было опрокинуто еще "по писят".
– А ведь у нас еще сегодня повод есть.
Кузьмич поднялся, держа в одной руке посудинку с порцией огненной воды, а в другой - тонкий ломтик копченой оленины.
– Командир наш нынче супружницу свою в замок Россия отправил, так что в ближайшие дни ждем пополнения гарнизона. Давай, Евгений Михалыч, за продление твоего рода.
Неугомонный Федька влез под руку.
А чего это вы, Евсей Кузьмич все про род да про род? На кой он вообще нужен?
Тот, уже поднесший стопку ко рту, чуть было не поперхнулся, но совладал с организмом. Выпил, смачно закусил, а затем смазал пытливому вьюноше хорошего леща.
– За что?
– возмутилась жертва.
– За то, что ты чуть гармонию не нарушил. Думать надо допрежь слов. А про род я тебе вот что скажу: это у каждого человека - главное. В старину как было? Прежде, чем парня оженить, або девку за мужа отдать, смотрели, что за род у кандидата. Большой ли, богатый ли. Ежели род худой, значит и заступиться, и помочь при нужде некому будет, случись что - и загинет кровиночка. А коли род большой да сильный... Вот, скажем, надо тебе дом построить. Сможешь в однова-то? Могет, и построишь, только намаешься досыта, а то и пуп сорвешь. А коли род за тобой - кинул клич, собрались братья, дядья, да кумовья, во три дни сруб поставили, да под крышу подвели. А деды проследят, все ли по правилам сделано, нет ли изъяна какого, да совет подадут, да поправят вовремя, коль что не так. Все в роду кровушкой повязаны, все друг за друга держатся. И пенсий никаких не надобно - коли сыновей много, так обеспечат стариков на старости лет, что никакому государству и не снилось. Ежели род большой да сильный, тать какой еще призадумается, стоит ли связываться: глядишь, себе дороже выйдет. Коли обида какая случись одному родичу, так весь род за него встает. Но и как напакостил, ответ перед всем родом держать приходится. Самая страшная кара была - из рода изгнать, изгоем сделать. Худо одному, тяжко жить без роду без племени. В городах на старой-то земле, люди об этом забывать стали, там жисть легкая пошла. Вспоминают о родичах тогда только, когда загинаться начинают, а некому и стакан воды поднести. Вон, и мы с бабкой твоей на старости лет друг к дружке прислонились.