Фото на память
Шрифт:
– Так, ребята, внимание сюда, – сдерживая волнение, начала она, – сегодня в десять у меня будет один посетитель… Довольно известный в городе человек. Известный и опасный.
– Бандит, что ли? – прямо спросил Маркелов.
– Не имеет значения, кто он, – отрезала Валандра, – главное, чтобы все вы были начеку! Может быть, он войдет не один, в этом случае никого не задерживать, пусть проходят. Возьмите все оружие, но предупреждаю: без моей команды не стрелять. Все понятно?
– Осталось пятнадцать минут, – констатировал Маркелов, взглянув
– Вопросы есть? – повторила Вершинина, доставая сигарету.
– Да все понятно, Валентина Андреевна, – Антонов откинул крышку серебряной зажигалки и, крутанув колесико, поднес Вершининой.
Она прикурила и уставилась на блестящую трапецию в Колиных руках.
– Ну-ка, покажи, – она протянула раскрытую ладонь, – откуда это у тебя?
– Так я как раз собирался вам сказать… – Антонов положил зажигалку в руку Вершининой.
– Что ты собирался? – Вершинина гневно свела брови и в упор посмотрела на Николая, – откуда она у тебя?
Коля опустил глаза, не выдержав ее взгляда.
– Когда делали обыск у Рыбаковой, я нашел ее в куче тряпок, покрутил в руках, чиркнул несколько раз, закрыл крышку и по инерции сунул себе в карман. Потом, когда уже ушли из ее квартиры, я обнаружил зажигалку в кармане, хотел сказать об этом вам, но после опять позабыл…
Вершинина крутила плоскую серебряную коробочку с выгравированной сбоку заглавной буквой «М». На крышке тоненькой вязью было выведено латинскими буквами «Ронсон».
– Как сказал Ларошфуко: «Все жалуются на недостаток памяти, но никто – на недостаток ума». Ладно, – она опустила зажигалку в карман, – с этим потом разберемся, а сейчас – готовимся к встрече гостя.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Вернувшись в кабинет, я некоторое время сидела без движения, напряженно размышляя о том, какое бы приняли направление мои ночные раздумья в свете новой находки. Найденная в квартире у Рыбаковой зажигалка бросала дополнительную мрачную тень на Рыбакову, как бы говоря о том, что именно она убила свою подругу. Но, но… опять уж больно все гладко…
Во мне зашевелилось сомнение.
Что меня смущало? То, что трошинцы, раньше Ганке и Антонова побывавшие у Рыбаковой, зажигалки не обнаружили. Чем это можно было объяснить?
Их невнимательностью, случайностью, небрежностью? Странно. Или зажигалка появилась в квартире Рыбаковой уже после обыска, учиненного сподручными Троши? Может, ей кто-то ее подбросил?
И кто же это мог быть? Если все так и было, то не исключено, что тому, кто подбросил «ронсон» Рыбаковой, известно ее местонахождение. А возможно, что и нет.
Так отправила Рыбакова негативы по почте или нет?
Этот вопрос упорно возникал в моем мозгу. И вдруг догадка осенила меня! Я в один миг связала все виденное, слышанное, найденное и проведенное мной в один крепкий узел…
Валентина Андреевна
В десять ноль одну дверь кабинета распахнулась, и на пороге появился среднего роста мужчина в серо-зеленом костюме с искрой и светло-орехового цвета сорочке без галстука. Он обернулся и, что-то сказав худощавому жилистому парню с короткими темными волосами, шагнул в кабинет.
Никакой суетливости в движеньях и, в то же время, никакого снобизма. Он двигался так, как будто тысячу раз уже был в этом помещении, и вся его обстановка была ему давно знакома.
– Доброе утро, – он улыбнулся уголками губ, оценивающе глядя на Вершинину.
– Здравствуйте, Сергей Васильевич, – она посмотрела на его лицо, за внешней простотой которого скрывался, судя по высокому лбу и пытливому взгляду зеленовато-карих глаз, недюжинный ум, – присаживайтесь.
Гость и без ее приглашения уже опускался в приготовленное для него кресло.
– Вы мне казались немного другой, – Троша закинул ногу на ногу и обхватил колено кистями рук, сплетенными в замок, – все-таки фотография не дает точного представления о человеке.
– По телефону вы разговаривали со мной на «ты», – Вершинина достала из пачки сигарету и чиркнула «дракошей».
– Ах, это, – Сергей Васильевич усмехнулся, – это «Пи Ар» со мной проводят работу. Вы ведь знаете, что это такое?
– Паблик рилэйшнз, имиджмейкеры, – ответила Вершинина, – а вы, значит, решили послужить народу? Для этого вам и нужны фотографии?
– Вы очень проницательны, – Троша вперил в Вершинину долгий взгляд исподлобья, – я бы даже сказал, чересчур…
– Я занимаюсь своим делом, – отрезала Вершинина, – вы что-то имеете против?
– Имею, но сейчас речь не об этом. У меня к вам деловое предложение.
– Вот как? – Вершинина искренне удивилась.
Она могла ожидать от Троши чего угодно: угрозы, запугивания, оскорбления, презрительных фраз, но деловое предложение…
– Сейчас я вам коротенько обрисую сложившуюся ситуацию, – Троша сменил ногу, сложил руки на животе и еще больше откинулся в кресле, – у меня кое-что пропало. Впрочем, не будем ходить вокруг да около. У меня украли негативы, очень ценные негативы, – подчеркнул он. – Знаете, сколько они могут стоить?
Вершинина пожала плечами и продолжала невозмутимо курить.
– Я вам объясню. Знаете, сколько сейчас стоит предвыборная компания?
– Примерно.
– От трехсот тысяч до миллиона… долларов, разумеется.
– Неужели?
– Вы когда-нибудь держали в руках хотя бы сто тысяч? Нет? Так вот, поверьте мне, это очень большие деньги! В конечном итоге негативы могут стоить именно столько. Я хочу, чтобы Дыкин снял свою кандидатуру на выборах. Вы меня понимаете?
– Другими словами, вы собирались его шантажировать?