Фракс и оракул
Шрифт:
– Привет, Тирини, - отваживаюсь я.
Она не отвечает. На столике рядом с ней стоит нетронутая миска с супом. Перевожу взгляд на Саабрил Чистую Воду.
– Она мало говорит, - мягко сообщает чародейка.
Расстроенный этим, я по-прежнему теряюсь в догадках, зачем Саабрил позвала меня сюда. У меня нет медицинских навыков, помимо опыта оказания первой помощи, полученного на поле боя, - так, подштопать товарищей, пока они не сыщут надлежащего ухода. Если Тирини влетела в область энергии в магическом пространстве и таким образом иссушила себе
Тирини бормочет что-то неразборчивое.
– Чего?
– Они забрали мои туфли, - говорит она чуть громче.
– Кто взял твои туфли? Какие еще туфли?
– Они забрали мои туфли, - слова Тирини звучат невыносимо грустно. Ее голос стихает. Она закрывает глаза.
– Что это значит? Кто взял ее обувь?
– Не знаю, но это все, что она вообще произносит. Командующая Лисутарида подумала, что вы могли бы помочь. Она сказала, вы сыщик.
– Это поможет, если известно, что искать. О каких именно туфлях идет речь?
– Не знаю.
– Те туфли важны для поправки ее здоровья?
– Про это я не скажу. Но ничего из моих процедур не помогает, и ей становится все хуже.
В сознание закрадывается мысль грубо указать чародейке-целительнице, что война в самом разгаре, а я и так занят жизненно важной работой, чтобы взваливать на себя еще и это. Но я испытываю неловкость, видя Тирини в таком плачевном состоянии, и потому храню молчание. Мы покидаем фургон.
– Не страдает ли она от действия враждебного заклинания?
– спрашиваю я.
– Ничего не обнаруживаю. Как и Лисутарида. Никто из нас не может поставить диагноз или сделать что-то полезное, - Саабрил виновато глядит на меня.
– Знаю, вы заняты, но Лисутарида просила посоветоваться с вами, просто на случай, если удалось бы что-то обнаружить.
– Посмотрю, что можно сделать.
Поворачиваюсь и ухожу, направляясь к своему фургону. Меня из колеи выбило то, что я только что увидел. Куда сильнее, чем я мог бы представить. В Турае, насколько я мог судить, Тирини была тщеславной женщиной и легкомысленно проводила время. По-видимому, впустую тратила всю свою жизнь, не отказывая себе в скандальных увлечениях, спуская бабки на бесконечные потоки вычурных нарядов и драгоценных погремушек. Она еженедельно тратила на прическу больше, чем бедняки Турая на прокорм семьи за год. При встречах она в каждом случае ясно давала понять, что по сравнению с собой считает меня ничтожеством.
Прямо рядом с фургоном наталкиваюсь на Макри. Рассказываю ей о посещении немощной Тирини.
– Поэтому ты такой печальный?
– Наверное, да.
– Но тебе она никогда не нравилась.
– Знаю. Она легкомысленная курица. Но она наша легкомысленная курица. Эффектная чародейка, тратящая несуразные бабки на расшитые золотом меховые накидки и розовые туфли и порицаемая епископом за сомнительное поведение, являлась частью того, что делало Турай таким, каким он был, - качаю головой.
– Не по вкусу мне видеть, в кого она превратилась. Особенно
– Что собираешься предпринять?
– Не знаю. Пожалуй, разберусь, что она подразумевала под "они забрали мои туфли". Это могло что-то значить.
Макри облачена в легковесную оркскую броню: темная кожа, усыпанная звеньями кольчуги и металлическими бляшками. Оркское мастерство своеобразно. Спрашиваю, что она здесь делает.
– Опять скрываешься от Си-ата?
– Конечно же нет. Отныне меня это не волнует, - Макри понижает голос, хотя маловероятно, что ее услышат из-за шума колес катящихся повозок и топота марширующих солдат.
– Меня беспокоит визит к Витинскому оракулу. Не нравится он мне. Это опасно.
– Мне он тоже не по душе. Лисутариде не следовало бы отправляться на секретную миссию всего лишь с несколькими спутниками.
– Я пыталась ее отговорить, - сообщает Макри, - но она озлобилась и велела прекратить разговор.
– Получается, Витинский оракул слишком важен для Гильдии волшебников, чтобы она о нем забыла.
– Почему?
– Не знаю. Может, они все еще тайно поклоняются богине Витине. Или, может, им и впрямь необходим совет оракула.
– Не верю, что кто-то способен предсказывать будущее.
Соглашаюсь с Макри.
– Я всегда считал оракулов мошенниками. Они или дают предсказание так расплывчато, что это может ничего не значить, или же напускают такого тумана, что вообще не понять, о чем речь.
Макри глядит ввысь, исследуя облака на предмет драконов. Ненадолго мы едем в тишине.
– Где ты нашла еще один набор оркских доспехов?
– В королевском арсенале.
– Почему бы тебе не носить обычную, человеческую броню?
– Мне больше нравится эта.
– Она однозначно вызовет раздражение у некоторых людей.
– Имеешь в виду эльфов?
– Скорее, у ниожцев.
– Генерал-епископ Ритари и легат Апирои меня и так не любят. Не думаю, что и к Лисутариде они относятся лучше. Они терпят ее на посту военного лидера из-за эльфов, но я им не доверяю. Не устроят ли они каверзу, когда мы соединимся с симнийцами?
– Не могу сказать. К тому времени мы будем готовы сойтись в бою с орками. Нельзя в последний момент менять главнокомандующего.
– Вот еще одна причина, из-за которой Лисутариде не стоит отправляться к оракулу. Если до легата Апирои дойдет слух об этом, он обрушится на нее, словно скверное заклятье.
– Мы просто должны будем...
– я смолкаю, так как вдруг раздается хлопок парусины, и Макри исчезает, теряясь в фургоне. Какое-то время я еду в одиночестве. Армия движется вперед, медленно, но верно. Спустя несколько минут я просовываю голову через полог.
– Мне казалось, ты утверждала, что Си-ат тебе безразличен.
– Я лгала.
– Он пропал из виду.
Макри вновь появляется.
– Как бы я хотела, чтоб он прекратил таскать донесения Лисутариде. И почему эльфы должны посылать ей столько писем?