Француженки не крадут шоколад
Шрифт:
– Потому что начинается с «син», – пробормотала Кэйд, сознавая, что по-английски «sin» означает «грех», и прибавила нерешительно, произнеся искаженно французкое слово «грех» – «p'ech'e» так, что вместо него получился персик – или с P^eche?
Подвижные черные брови Сильвана недоуменно взлетели.
– Корица с персиками?
– Нет. Никаких персиков. Только синамонум, то есть корица.
– Возможно, p^eches confites, – пробормотал он, подумав о персиковых цукатах. – Но у меня нет их в наличии, а в такой сезон их будет сложно найти.
«Неужели он так и живет? – удивилась Кэйд. – Сам бродит по рынкам, впитывая разные образы и новые запахи, а его мысли тем временем крутятся, рождая идеи новых форм и вкусов шоколадных конфет?»
Внезапно ей захотелось отправиться с Сильваном в Марокко или в Индию, если он там еще не бывал. Чтобы он пригласил ее с собой в Ниццу, провел по всем известным ему рынкам. Они могли бы бродить там рука об руку, открывая друг другу особые оттенки и букеты вкусов. Господи, что творится в ее голове?
Невозможно сохранить здравомыслие, когда все мечты о Париже сливаются с образом одного лишь человека.
Однако он презирал ее и американский шоколад. А вчера вечером разгуливал с очаровательной блондинкой.
– Tenez. – Сильван протянул ей коричные трубочки и кивнул на кастрюльку со сливками.
Забросив корицу в сливки, Кэйд смотрела, как сбрызнули коричневые палочки молочно-белые капли.
– `A feu doux [54] , – пояснил он, заметив ее взгляд. – Начинать надо с этого.
54
На малом огне (фр.).
Понятно, то есть пламя уменьшить до минимума.
В ней самой уже разгоралось такое пламя, что она не знала, следует ли стремиться к большему накалу, или последствия воспламенения будут ужасны. Ужас и страсть порождают мощное чувственное сочетание.
Кэйд поставила кастрюльку на ближайшую горелку, а ее изучающий взгляд тем временем прошелся по мастерской, пробежался по джутовым мешкам с неведомым содержимым, задержался на темных бутылочках с таинственными этикетками и остановился на дверях, ведущих в кладовки. Кто знает, какие богатства спрятаны за ними? И какие волшебные слова помогут открыть эти двери? «Какао, откройся»?
Кэйд попыталась сообразить, как управлять регуляторами этой плиты и каким температурам у французов соответствует маленький огонек. Надо разобраться, решила она. Если идеальная температура хранения шоколада – семнадцать градусов, то…
Ладонь Сильвана коснулась ее пальцев и, накрыв их, властно нажала пару нужных кнопок на варочной панели. Кэйд захлестнула волна жара. Но на излете она ударила в голову, породив настороженный и гневный голос: «Какой же он законченный мерзавец! Исполненный высокомерия негодяй. Убежденный в своем превосходстве, он пользовался собственной
Похоже, она разгадала его мотивацию. На что еще он готов пойти ради удовлетворения низменных инстинктов? У нее мелькнула мысль: не отплатить ли ему той же монетой? Она ведь способна свести его с ума собственной притягательностью. Увы, в этой фуфайке, скрытая под бесформенной поварской курткой, да еще с черной обводкой глаз она выглядит просто нелепо, подобно чахоточной актрисе из старого немого кино. А волшебным талисманом ей служила «Плитка Кори», из-за которой чародейственные губы Сильвана кривились.
– Интересно, сходны ли методы обучения Доминика Ришара с вашими? – вдруг тихо спросила Кэйд, создавая впечатление, будто просто использует его, чтобы побольше разузнать об истинной шоколадной звезде столичного города.
Ей вовсе не пришлось специально стараться, чтобы придать своему голосу хрипловатую чувственность, но рука Сильвана сразу напряглась. Через мгновение он убрал руку. Украдкой взглянув на него, Кэйд заметила, что он рассердился.
– Не могу сказать, что я старался выяснить, как именно он наливает сливки в кастрюли, – сухо ответил Сильван. – Но вряд ли можно выдумать тут особый оригинальный способ.
Кэйд могла поспорить, что можно. Сильван так наливал сливки в кастрюльку, что она почувствовала себя кошкой, готовой облизать его руки.
– Нет, я имела в виду… общий подход, – Кэйд обвела рукой кухню.
– Мне лично ничего по этому поводу не известно, – язвительно произнес Сильван. – Может, вам следовало заняться его преследованием, если вы предпочитаете разузнать, какие именно он применяет.
Его губы сурово сжались, а Кэйд смущенно вспыхнула от столь резкого выпада. Она не собиралась… Ну да, все получалось так, будто она действительно преследовала Сильвана, но с его стороны отвратительно напоминать ей об этом.
– В тот ресторан я зашла совершенно случайно. – Неужели он полагает, будто она специально выбрала столь скромное заведение?
– Вообще-то, если выехать из моего квартала, то в Париже можно найти много хороших ресторанов, – заметил он.
Трудно поддерживать разговор с человеком, который не может хотя бы из вежливости удержаться от колкостей по любому поводу. Наверное, любые разговоры в Париже больше напоминают фехтовальный турнир. Или между ними просто сложились особые отношения?
– К тому же я вообще не знала, что вы живете где-то поблизости.
– Не знаете, где я живу?
Кэйд не сомневалась, что в ее файлах есть все его данные. Она лишь не обращала внимания на его домашний адрес.
– Я могу выяснить ваш адрес, чтобы порадовать вас.
Очередная пауза.
– Но разве изначально вы не заинтересовались именно моим шоколадом?
Что он о себе думает? Кем себя возомнил? И неужели Сильван Маркиз настолько самовлюбленный? И если так, то почему? Чтобы потешить свое извращенное эго?