Французский поцелуй
Шрифт:
Сив, вообще-то могучий, как пантера, сейчас чувствовал, как сила уходит из него, растворяясь в тенях под ногами. Что-то гнуло его, гнуло книзу. Он уже был на коленях и видел перед собой только неровный гудрон. И тени — его собственную тень, гротескно увеличенную другой тенью, тенью существа, сидевшего на нем.
Локтями, руками, плечами, — чем только не пытался уменьшить давление на шею, вздохнуть снова, увериться, что это еще не конец. Не может же он умереть просто так, на крыше в Чайна-Тауне, от рук неизвестного, напавшего на него. Гнусный конец. Капут.
Ничего
И затем он услышал голос над самым ухом, который можно было бы принять и за голос собственной совести.
— Ты помнишь меня, лейтенант Гуарда? Я тебя помню, и я знаю твои грехи.
Это что, галлюцинация? — подумал Сив.
— Я пришел сюда, как ветер и как тьма ночная, чтобы воздать тебе за эти грехи, совершенные тобой против народа и земли Вьетнама.
Я умираю, подумал Сив, от рук сумасшедшего.
— А это ты видишь?
Какой-то фонарь, приставленный к самым глазам, заставил Сива дернуться назад, что-то красное закрывало обзор. Его голову опять дернуло вверх: он застонал от боли.
Нет, это не фонарь, это блестящий металл, раскрывшись веером, отразил солнечный свет.
Веер?
Веер с отточенными, как бритва, краями. Ты и Доминика так... моего брата так убил!
— Видишь это? — Помахивание веера остановилось, острый край его нацелился на шею Сива. — Это для тебя.
О Господи!
Сив выбросил руки вперед, пытаясь выставленными вперед пальцами рвануть плоть, но зацепил лишь одежду. Затрещала материя и обнажилась татуировка. Мгновенно вспомнился и рисунок кровью на стене. Это же фунг хо-анг!Теперь понятно, кто пришел по его душу.
— Ни с места!
Почти теряя сознание. Сив узнал, как тонущий человек узнал бы своего спасителя, голос Дианы. Его голову опять дернуло вверх, и резкая боль вернула его, как казалось, с того света.
Резкие звуки стрельбы и, внезапно, словно по удару хлыста, давление на горло ослабло, изо рта пошла кровь и он, задыхаясь, хватал открытым ртом сладкий воздух.
Нежные руки Дианы, ее обеспокоенный голос:
— Босс, босс, с тобой все в порядке?
По привычке Сив кивнул головой, сознавая, что врет. Он сплюнул кровью.
— Взяли его? — с трудом прохрипел он.
— Куда там! Ушел. Исчез, даже не знаю, как.
Но Сив знал. Прошлое вернулось, набросившись на него, втянув его, как открытая могила, в свои зловонные объятия.
Мильо и Логрази встретились в крошечном двухъярусном парке у начала авеню Франклина Рузвельта, где она, вместе с Гранд-Пале, пересекала Кур-ла-Рейн. Они были недалеко от моста Инвалидов, где воздух насыщен апетитным запахом свежеиспеченных вафель, доносящимся из лотка, установленного на входе на него, перебивающим
В глубине парка, где в прудике стоял неподвижно гигантский карп, будто на блюде с заливным, запах выхлопных газов превалировал. Здесь они и сидели.
Мильо смотрел на Логрази и думал о пачке фотографий, которые удалось сделать с помощью особого объектива. За семьдесят два часа наблюдения за домом Логрази незнакомый американец появился только один раз, да и то в такое время — в 3 часа ночи, — что человек Мильо чуть не упустил его. Но все-таки лицо незнакомца в объектив попало. Мильо открыл пакет. Кто же этот человек, которому поручено проконтролировать операцию Белый Тигр, и который такого невысокого мнения о Мильо? Абсолютно неизвестное лицо. Широкоплечий американец с красивыми, резкими чертами кинозвезды. Типичное голливудское лицо, и даже сигарета в уголке рта, как на рекламе фирмы «Марльборо». Мильо почувствовал разочарование, просмотрев фотографии. Фотонаблюдение дало дохлый номер. Какими еще способами можно установить личность этого загадочного человека? Остается продолжать вести подслушивание.
Мильо вдруг почувствовал, что Логрази беспокойно заерзал рядом с ним. Он стряхнул с себя задумчивость. — Мне бы хотелось знать ваши источники информации относительно мадемуазель Сирик, — прервал он затянувшееся молчание.
— А это не вашего ума дело. Вы работаете на меня, следовательно, должны выполнять безоговорочно, что я вам поручаю, — ответил Логрази в характерной для него категоричной манере.
Мильо немало думал по этому вопросу, принимая решение, как действовать. Вообще-то он считал людей мафии дебилами. Они понятия не имеют о том, какие силы управляют людьми на плато Шан. Единственно, что им нужно, так это опиум. В свете этих соображений следует и к этому посланцу мафии относиться, как к его хозяевам.
— Я собрал кое-какой материал о мадемуазель Сирик. Вы знаете, что она сейчас с младшим братом Терри Хэя?
— Мне совершенно неинтересно, с кем она, — отрезал Логрази, — поскольку она скоро умрет.
Мильо понаблюдал, как Логрази вытряхивает рыбий корм из бумажного пакетика и начинает кормить флегматичного карпа, потом продолжил:
— Тогда я полагаю, вам также неинтересно знать, что, когда Аль Декордиа навещал Терри Хэя в Ницце, между ним и подругой Терри установились отношения, похожие на те, что бывают между отцом и дочерью.
— Ну и что из этого?
— А то, что дочери очень редко замачивают своих родителей.
— Этот вопрос сугубо деловой, — возразил Логрази. — Терри ей приказал, она и...
— Не говорите ерунды! — прервал его Мильо, решив идти напролом. — Я знал Терри Хэя. И я знал, на что он способен и на что нет. На хладнокровное убийство, причем перепорученное женщине, он был явно не способен.
— Что здесь, черт побери, происходит? — рука Логрази даже замерла внутри бумажного пакетика, из которого он доставал корм для карпа. — Не хотите ли вы мне сказать, что отказываетесь выполнить приказ?