Французский шелк
Шрифт:
Он убрал руки. Клэр попятилась назад, к туалетному столику.
— Думаю, будет лучше, если вы больше не станете прикасаться ко мне. Это не принесет успеха вашему расследованию. Потому что, если меня все-таки обвинят, Кассиди, я не стану скрывать подробностей о конфликте ваших личных интересов с деловыми.
— А я буду это отрицать, — не колеблясь, парировал он. — И против меня будут только ваши слова, Клэр. Никаких свидетелей.
— Ситуация та же, что и с убийством Уайлда. Я не могу доказать, что вы меня целовали. А вы не можете доказать, что Джексона Уайлда убила я. Так
Клэр повернулась и вышла из ванной. Кассиди последовал за ней в спальню и, когда она уже подошла к двери, неожиданно спросил:
— Как вы оказались в числе вкладчиков в министерство Уайлда?
Клэр резко остановилась. Обернувшись, она нервно облизала губы; лицо ее побледнело.
— Откуда вы узнали?
Наблюдая за Клэр, Кассиди с горечью сознавал, что его последние надежды рушатся.
— Я и не узнавал, — тихо сказал он. — Это была просто догадка — и, как оказалось, я попал в точку.
Клэр тяжело опустилась на стул. Взглянув на Кассиди, она произнесла с грустью:
— Очень умно.
— Не утруждайте себя ложью на этот раз. У меня собрана вся отчетность. Ваше имя рано или поздно все равно всплывет.
Так что скажите мне правду, хорошо? Сколько вы перечислили на его счет и, ради бога, объясните почему?
— Это было полгода назад, я послала чек на пятьдесят долларов.
— Но зачем?
— Я смотрела его выступление по телевизору. Было обещано, что всем, кто сделает пожертвование минимум в пятьдесят долларов, вышлют по три книги с проповедями, заповедями, историями, ну и прочей ерундой. Их рекламировали как издания в твердом переплете, с золотым тиснением. Я надеялась, что, если вдруг мне пришлют книги и они не будут соответствовать рекламе, я смогу обвинить Уайлда в обмане или мошенничестве — ну, придумала бы в чем.
— Ну и какими оказались книги?
— В точности такими, как и было обещано. — Она встала и подошла к встроенным книжным полкам, достав оттуда три тома и передав их Кассили. — Он был слишком умен, чтобы не выполнять своих обещаний. По крайней мере, таких реальных и земных, как высылка книг по почте. — Клэр развела руками. — Вот и все, что было связано с моим вкладом. Клянусь. Это был своего рода тест, и Уайлд выдержал его. Я уже и забыла об этом.
Ни в выражении лица, ни в ее прямом взгляде Кассиди не смог уловить ни тени лжи. Ему страшно хотелось верить ей. Но был еще один момент, который она должна была прояснить.
— Глория Джин Рейнольдс, — произнес Кассиди. Реакция Клэр была мгновенной — крайнее удивление и озабоченность.
— А в чем дело?
— Она тоже сделала вклад. И значительно крупнее вашего.
Тысячу долларов.
— Что? — Глубокий вздох донес ее вопрос. — Ясмин внесла тысячу долларов в министерство Джексона Уайлда? Но почему?
— Именно это я и намерен выяснить.
Глава 11
В дверь служебного кабинета Алистера Петри постучали. Конгрессмен отложил ручку и нахмурился. Он просил его не беспокоить.
— Прошу прощения, сэр, — торопливо произнесла
Она всегда была настолько тихой и сдержанной, что ее нынешнее волнение заинтриговало Алистера. Щеки ее пылали, в бесцветных глазах появился какой-то странный блеск. Видимо, этот нежданный посетитель был чертовски важной персоной.
Конгрессмен встал и поправил галстук.
— Я полагаюсь на вас, мисс Бэйнз. Если вы считаете, что мне следует принять этого человека, тогда, конечно, пригласите его.
Секретарша исчезла. Алистер чуть не пустил в штаны, когда в дверях его кабинета появилась Ясмин. Как идиот, он стыдливо покосился на стоявшую на столе в серебряной рамке фотографию Белль с детьми.
К счастью, мисс Бэйнз, застывшая за спиной Ясмин, была слишком взволнована происходящим, чтобы заметить реакцию шефа. Она все еще находилась под гипнозом того потрясения, которое испытала, когда известная топ-модель, ее давняя любимица, вдруг вплыла в приемную и попросила аудиенции у мистера Петри.
Алистер, оправившись от шока, изобразил на лице улыбку, которая так помогла ему когда-то в борьбе за место в конгрессе.
— Это, право, большая честь, мисс…
— Просто Ясмин, мистер Петри. Встреча с вами — тоже исключительная привилегия.
Со стороны все это выглядело обычным приветствием, но Алистеру был хорошо понятен смысл акцента, который Ясмин сделала на словах «исключительная» и «встреча». Ее прелестные глаза лукаво сверкнули, когда Алистер вышел из-за стола и поспешил ей навстречу. Его реакция вызвала удивление у мисс Бэйнз, но Алистер надеялся, что его взволнованность она отнесет на счет неожиданности визита такой знаменитости и ей не придет в голову, что на самом деле шеф приветствует любовницу, явно настроенную на выяснение отношений.
На Ясмин было белое облегающее платье из какой-то мягкой тонкой ткани. Достаточно глубокий вырез открывал шею и грудь, увешанные золотыми цепями всевозможных плетений. Запястья украшали затейливые браслеты. Золотые кольца в ушах не уступали по размерам мячам для гольфа. Одно плечо было покрыто пятнистым, под леопарда, шарфом, который ниспадал до подола платья и спереди и сзади.
Словом, Ясмин выглядела сногсшибательно и хорошо сознавала это. Холодная и надменная, словно жрица, гордо стояла она в ожидании, пока он сам подойдет к ней с протянутой рукой, как кающийся грешник. Величественная, божественная сучка.
Он пожал ей руку. На высоких каблуках Ясмин была на пару дюймов выше Алистера. Ему невольно пришлось чуть поднять голову, чтобы заглянуть ей в глаза.
— Мне бы хотелось надеяться, что это дружеский визит. Она рассмеялась, тряхнув копной своих черных волос.
— На прошлой неделе я слышала одну из ваших предвыборных речей. Мне она понравилась, и я решила внести свой денежный вклад в вашу кампанию. Нам нужно иметь в конгрессе как можно больше таких людей.
— Спасибо вам. Я… у меня нет слов, — пробормотал он, простодушно улыбаясь, позируя перед все еще глазеющей на них секретаршей.