Французский жених, или Рейтинг одиноких мужчин
Шрифт:
В пышном-сливочном кресле я буквально утонула, почувствовав себя ангелочком с картины старых мастеров Возрождения. Они любили рисовать такие облака, похожие на взбитые сливки на торте, – плотные, густые.
Пермяк опустился в кресло, закинул ногу на ногу и, чуть раскачиваясь – наверное, этот жест он подсмотрел у кого-то, – начал, не глядя на меня:
– С Вересовым у нас была договоренность насчет экспертизы коллекции Константина Диодоровича.
Я наклонила голову набок, что означало – я в курсе.
– Нам нужно квалифицированное
– До меня кто-нибудь уже осматривал коллекцию?
Впервые на его лице мелькнуло что-то похожее на удивление.
– Естественно! – отчеканил он. – Коллекция Константина Диодоровича осматривается регулярно.
– Он собирается выставить ее на торги или на аукцион? – спросила я и вдруг – по напряженной тишине, последовавшей за моими словами, – поняла, что мой вопрос прозвучал ужасно бестактно и неприлично.
– Мне об этом ничего неизвестно, – каким-то скучным тоном сказал Пермяк. – Я думаю, эти вопросы – в компетенции хозяина. Сегодня здесь состоится вечеринка, пати, соберутся гости. Ваше присутствие обязательно. Коллекцию посмотрите завтра. – Пермяк встал с кресла, давая мне понять, что аудиенция окончена.
– А… дресс-код?
– Естественно. Вечернее платье.
– У меня… нет, – выдавила я. – Меня не предупредили.
Было стыдно – и из-за того, что «не предупредили», и потому, что у меня не было вечернего платья.
– Вам все устроят. Нет проблем. – И с этими словами Пермяк пошел к входной двери, за которой спустя пару секунд и скрылся.
Появился пухлощекий и сказал:
– Идите за мной.
Мы пошли на второй этаж по деревянной лестнице. Оказавшись наверху, я бросила взгляд вниз, на белый зал: все там сверкало и переливалось всеми оттенками белого, а большая люстра с хрустальными каплями-подвесками искрилась, как ледяная скульптура в лучах зимнего солнца.
Пройдя по длинному коридору, мы остановились перед дверью, обрамленной белыми завитушками.
– Вот, – молодой человек распахнул дверь. – Вы будете жить здесь.
– А мой чемодан?
– Сейчас его принесут.
Раздался стук в дверь, и высокий широкоплечий парень в синей униформе, какую носят швейцары в гостиницах, внес мой чемодан.
– Располагайтесь. Обед через полчаса.
– Куда мне идти?
– Вам все скажут. – И он вышел.
Первым делом я позвонила Паше.
– Ты почему мне ничего не сказал?!
– Ты о чем?
– О том, что я буду жить на вилле Колпачевского! Я-то рассчитывала на тихий отель.
– Я и сам впервые об этом слышу! От тебя. Ну и повезло тебе, детка, – вместо казенного отеля покупаться в роскоши на вилле у олигарха! По-хорошему тебе завидую.
– А по-плохому?
– А плохого у тебя ничего и нет, –
– Не глухая!
За моей спиной раздался какой-то звук, и я резко развернулась. Из ванной комнаты вышла полная женщина в белом фартуке, надетом поверх светло-бежевого платья.
– С приездом вас! Располагайтесь! – В ее голосе слышался едва заметный певучий хохлацкий акцент. – Ванну хотите принять? Я могу наполнить ее. Если вам что-то надо – скажите мне.
– Пока ничего… А вы кто?
– Ваша горничная, Валентина.
Была она вся какая-то гладкая, круглая, глянцево-блестящая. Таких женщин любил писать Кустодиев. Даже черные завитки ее волос выглядели словно лакированные. Ей было около сорока пяти лет или чуть меньше.
– Я здесь одна?
– Что вы имеете в виду, Кристина?
– Ну… на этой вилле есть еще кто-то, кроме меня?
– Конечно, тут гости есть.
– А кто?
– Вы с ними за обедом познакомитесь. Так ванну вам наливать или нет?
– Я сама все сделаю. Не надо. Да, еще… вечером будет праздник. Мне нужно платье.
– У вас все в гардеробе имеется. Выбирайте, там одежды на любой вкус.
Она подошла к массивному светло-коричневому гардеробу, и дверца с легким стуком поехала вправо. Там висело разноцветное текстильное великолепие. Валентина провела по вешалкам рукой, и платья, блузки всколыхнулись, как трава под ветром, зашелестели, зашуршали.
– Выбирайте. Я вам пока больше не нужна?
– Нет.
– Если понадоблюсь, телефон на столе. Наберете 1–2.
Валентина ушла, а я совсем растерялась. Все с самого начала складывалось как-то не так… Это внушало мне чувство тревоги, и оно не рассасывалось, а, наоборот, укоренялось во мне, не желая исчезать.
Кто напал на меня недавно вечером в моем собственном подъезде? Зачем?
Почему у меня ничего не взяли?
Связано ли это с моей нынешней поездкой?
Или это просто случайный маньяк-одиночка?
Но почему тогда меня оставили в живых, не ограбили и не изнасиловали?
Мелькнула мысль, что нападавший перепутал меня с кем-то, набросился не на ту девушку. Тогда понятно, почему меня отпустили живой и ничего не взяли!
И так тоже могло быть…
Суматошная поездка в Париж. Встреча с Андре в самолете. Нет, еще раньше – в кофейне «Старбакс». Как романтично! Я приложила пальцы к вискам. А недавно я навеки опозорилась, и теперь он рассказывает какому-нибудь своему приятелю об «этой сумасшедшей русской», накинувшейся на него после того, как он проводил ее до отеля, предварительно накормив ужином. Какая стыдоба! Если бы я могла повернуть время вспять, если бы я не сказала ему те обидные слова при расставании, точнее, не выкрикнула бы их в его надменную прямую спину, которая даже не шевельнулась, не содрогнулась от моих выкриков-стенаний!.. Исключительно гордая мужская спина.