Франсуа Винсент
Шрифт:
Но этот вопрос не требовал ответа.
– Пойдемте.
Девушка махнула рукой, приглашая его за собой. Ее лошадь, наконец, сорвалась с места. Ей не терпелось унести свою хозяйку от этого человека. И он следом за ними пошел к столь желанному дому. Она изящно спрыгнула с лошади, шлепнула ее по крупу, и та унеслась восвояси…
Он стоял, держа кружку с водой в руках, и смотрел на этот дом. Он тоже был знаком ему до мелочей.
– Куда вы направлялись?
– спросила она.
–
– Сюда?
– ее черные брови взметнулись кверху и изогнулись в изящную черную линию.
– Ах, да, Вы, наверное, турист? Сюда иногда привозят туристов посмотреть на тот замок.
– Он принадлежал семье Винсент? – неожиданно для себя задал он этот вопрос.
– Да, но этот древний род растворился во времени, и только сохранились эти развалины.
– Но вашему дому тоже немало лет? – продолжил он.
– Столетий. Здесь жили мои предки и сто, и двести, и даже триста лет назад.
– Родовое гнездо?
Она снова изогнула свои красивые брови в ожидании подвоха. Он тут же попытался загладить свою нескромность.
– У Вас здесь разводят лошадей?
– Да, у меня небольшая ферма. И сотни лет на этой земле мы разводим лошадей.
Он стоял с пустой кружкой и снова не знал, что сказать. Но его притягивал этот старый дом.
– Вы здесь одни? – нашелся он.
– Ну, почему, у меня есть старый конюх, раз в неделю приходит садовник. Мне одной не справиться…
Он снова молчал и тупо смотрел на нее, на дом, на эту кружку. И куда делся тот уверенный в себе мужчина, на которого там, в той жизни, все женщины смотрели с большим интересом, а он без труда подбирал слова. А теперь вот терялся, не зная, что сказать. Но уже видел, что ей тоже почему-то не хотелось так просто отпускать его. Как будто какой-то мостик возник между ними, и никто не решался сделать этот следующий шаг. Поэтому был очень благодарен ей за ее вопрос.
– Вы голодны? … А знаете что? Я как раз собиралась обедать. Хотите, я Вас накормлю?
– неожиданно выручила его она.
Они прошли в тот дом, куда он так стремился, зачем-то пролетев четыре тысячи километров. И теперь он находился здесь. Старые каменные стены хорошо удерживали прохладу. Там, на солнце, в его одежде ему было нестерпимо жарко, а здесь стало очень хорошо и уютно.
Дом изнутри казался больше, чем снаружи. Какие-то коридоры, ведущие из этой гостиной в невидимые комнаты, лестница, уходящая наверх, на второй этаж, и картины… На всех стенах старинные картины. На них какие-то люди в причудливых нарядах.
– Вы не теряетесь здесь одна в таком доме?
– Я не одна, - отвечала она, ставя на стол какую-то нехитрую еду.
– Посмотрите, сколько их здесь. Это все
– Можно я посмотрю? Он встал со стула и, не дожидаясь разрешения, пошел по этим коридорам, разглядывая картины. Он не разбирался в портретном искусстве и, наверное, картины этих художников, рисовавших ее предков, не висят в Лувре. Но все эти лица были очень выразительны и передавали дух той эпохи. Многие мужчины были с оружием, в каких-то военных одеяниях, и ему казалось, что попал в настоящий музей.
– Все готово.
– Хозяйка положила еду на тарелки, улыбнулась своими детскими глазами и пригласила к столу. Раньше ему подавали блюда, а здесь была просто еда. И на мгновение ему показались эти глаза такими родными. Захотелось, чтобы эти загорелые красивые руки каждый день клали эту еду ему на тарелку. Все равно, какую еду… И как будто он уже сидел когда-то за этим столом и такая же, нет, не эта, но очень на нее похожая девушка, находилась рядом. Сидела, улыбалась и смотрела, как он ест…
Вдруг взгляд его упал на одну из картин.
– Гаспар!
– Что? … Откуда Вы знаете, как его зовут?
Он оцепенел. Он не мог пошевельнуться. Он нашел то, зачем сюда летел и ехал, и лез через тот забор. Девушка смотрела на него со страхом и не понимала. Он не хотел ее пугать, хотя сам по настоящему был напуган… И этот портрет рядом. Он снова ничего не понимал. Ее звали Мариэтт. Он знал это точно. И очень хорошо помнил ее, это лицо, даже ту брошь на ее платье и кольцо на юной руке… Наконец он справился с собой.
– Просто лицо этого человека напомнило мне одного моего знакомого. Его зовут Гаспар.
– Вот совпадение! Это мой далекий предок. Портрет конца семнадцатого века. Садитесь за стол, – пригласила она и села напротив.
– А Вы что-нибудь можете рассказать про него? – спросил он, усаживаясь.
– Я знаю очень мало. Мои родители рассказывали о его печальной судьбе. Он прожил совсем немного. Не успел жениться и завести семью. А когда ему не было и тридцати, он поехал на охоту и случайно упал с высокого обрыва. Разбился насмерть. Тот обрыв невдалеке отсюда, он даже виден от моих ворот.
– А эта девушка рядом с ним? Кто она?
– Ее звали, так же, как и меня, Мари. Это его сестра. На этой картине ей всего семнадцать лет. И она был написана, видимо, незадолго до того несчастного случая. А когда все произошло, и она осталась одна… Девушка уехала в какой-то монастырь, и больше о ней никто ничего не слышал…
Возникла небольшая пауза, и, пока он переваривал ее слова, она обратилась к нему.
– А, теперь, можно спросить Вас?
– сказала она.
– Да, конечно, – ответил он.