Фредди. Жизнь, полная риска
Шрифт:
— Послушайте, Капулла! — Это был его голос! Голос доктора Дитриха! — Послушайте, Капулла. Во-первых, прекратите называть меня шефом. А во-вторых, перестаньте гундосить. Я нанял вас для подсобных работ. То есть не только для того, чтобы открыть дверь. Но и для того, чтобы, например, помочь мне выловить хомяка.
— Понял, шеф, понял. Только вот я одного не понял. Неужто мы вламываемся в чужую квартиру только из-за какого-то паршивого хомяка?
— Капулла! Давайте договоримся раз и навсегда. Я плачу вам деньги не за то, что вы задаете вопросы, а за то,
— Понятно, понятно… — отозвался бурчливый голос.
— Так, и свет не включаем. Только фонарики… — распорядился доктор Дитрих.
— Фонарики так фонарики. Значит, хватаем хомяка и делаем ноги.
Шаги направились прямо в кабинет к мастеру Джону.
— Клетка на месте, а хомяка вашего золотого что-то не видать. И дверца открыта. Похоже, удрал ваш драгоценный.
— Все, хватит болтать, давайте принимайтесь за поиски! — скомандовал доктор Дитрих.
И они начали обыскивать всю квартиру.
Я слышал, как они расхаживают по комнатам, видел, как мелькает свет от фонариков, но мне было совершенно нестрашно. Я чувствовал себя в абсолютной безопасности. И все же мое сердце бешено стучало. Мне было не по себе.
Что такое затеял доктор Дитрих? Зачем я ему понадобился? И почему он был так уверен, что непременно найдет меня? Ведь он, как я понял, считался специалистом по грызунам. И должен был бы знать, что мы, грызуны, умеем превосходно прятаться и можем залезть в такие щели, куда ему никогда и ни за что не подобраться.
Что это? Кажется, скрипнула дверца шкафа. Тишина. Опять скрип. Дверца закрылась. Судя по всему, сэра Уильяма они не заметили. Хорошо, что кот такой черный. В темном шкафу его не разглядеть.
Потом я услышал какой-то кряк. Капулла. Встал, наверное, на колени.
— Ой, шеф! Я кое-что нашел! Двух зверюг. Засели под комодом.
— Двух? Это Энрико и Карузо.
— Кто-кто?
— Энрико и… Две морские свинки. Всего-навсего две морские свинки. Они нам ни к чему. Не представляют никакой научной ценности. Мы ищем хомяка золотого.
— Послушайте, шеф. Дался вам этот хомяк. Морские свинки, они ведь тоже типа хомяков. Одна малина. Может, возьмем их и пойдем себе подобру-поздорову?
— Помолчите!
Шаги доктора Дитриха были где-то совсем рядом.
— Идите сюда, Капулла! Он здесь, в ванной.
Я распластался, как коврик, стараясь совершенно слиться с полом. Вошел Капулла и посветил фонариком:
— Нет, шеф, коли он туда и впрямь забрался, нам его ни за что не выковырять. Разве что всю ванну вынем.
— Хм…
Судя по всему, доктор Дитрих озадачился.
— Хорошо, тогда сделаем по-другому, — сказал он после некоторой паузы.
Тишина.
Что он там делает? Что он задумал?
Я весь обратился в слух.
— Пусть тот, кто меня сейчас слышит, не подумает, что я намерен шутить.
— Э-э-э… Шеф, это вы кому говорите?
— Да помолчите вы, Капулла, наконец! Итак. Мы сейчас уйдем…
— То есть как это «уйдем»,
— Закройте рот, вам говорят! Мы сейчас уйдем. Но завтра вечером придем снова. И очень надеемся, что тот, кто меня сейчас слушает, сам добровольно вылезет из-под ванны. — Доктор Дитрих сделал паузу. — А если нет… если нет, то неприятности начнутся у одной хорошенькой маленькой девочки. Девочки по имени Софи.
Тишина.
— Шеф… Вы… Это… Того… Мы что, и девчонку еще какую-то должны?.. Эту вашу Софи мы что, тоже того-с?..
— С вами рехнуться можно, Капулла! Не лезьте не в свои дела!
— Нет, ну, шеф… Просто про девчонку уговору не было…
— Все, Капулла. Пошли.
— Пойти, это пожалуйста… Это я с милой душой…
Они вышли из ванной. Шаги направились в сторону кабинета.
Я сидел под ванной и думал. Н-да, ситуация. Но я знал, что сделаю, как только эти вредители уберутся. Я напишу Софи письмо. Другого выхода не было. Она придет и увидит на экране компьютера мое послание.
— Да, и еще, — услышал я снова голос доктора Дитриха. — Надеюсь, что тот, к кому я сейчас обращаюсь, поймет, что я сейчас сделаю…
Чпок!
Этот звук я знал очень хорошо!
Доктор Дитрих выдернул провод компьютера из розетки.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Я стоял во весь рост на письменном столе и махал.
Махал и махал… В полном отчаянии…
Не скрою — мне было плохо. Плохо, как никогда. Я был совершенно беспомощен и ничего не мог поделать.
А ведь все казалось так просто.
— Фредди, дружище, — попытался успокоить меня сэр Уильям, когда я примчался к нему после того, как доктор Дитрих и Капулла ушли из квартиры. — Понятно, что никто из нас не сможет засунуть эту штуку обратно. Но Софи, Софи-то наверняка справится с этим. Надо только как-то объяснить ей, в чем у нас тут проблема.
Объяснить… Вот я и объяснял… Стоял и махал. И был в полном отчаянии.
Потому что Софи не понимала меня, хотя я буквально из кожи лез, чтобы дать ей понять — я не просто так тут изображаю клоуна.
— Молодец, Фредди, молодец! — приговаривала Софи, глядя на мои цирковые этюды. — Давай ешь, смотри какой червяк…
Если бы она знала, что мне сейчас совсем не до червяков!
— Ну, Фредди! Я вижу, ты здорово умеешь махать лапой… Но уже хватит…
Нет, ничего не получается. Я вынужден капитулировать.
— Н-да, — раздалось из соседней комнаты, — похоже, у нашего поэта проблемы. Его не понимают! Что может быть страшнее для чуткого сердца? — ехидно пропищал Энрико.