Фредерика
Шрифт:
– Понятно, – сказал Элверстоук. – Налейте-ка мне кружку вашего пива. Заказывай, что хочешь, Джессами; мне нужно поговорить с Карри.
Выйдя из трактира, маркиз увидел, что Карри и местный конюх ведут серых к конюшням. Он окинул лошадей опытным взглядом. Животные вспотели, но не выглядели изможденными.
– Отличные лошадки, милорд! – с гордостью заявил Карри. – Разве я не говорил вашему лордству, что лучших ему не найти?
Элверстоук кивнул, но Карри, видя, что он хмурится, поспешил его заверить:
– Они не пострадали, милорд. Я дам им теплой овсянки, и…
–
– Хорошо, милорд. Надеюсь, все в порядке?
– Не уверен. Незачем говорить мистеру Джессами, но, когда мы в последний раз видели шар, он, безусловно, сбился с курса. Но даже если его отнес ветер, то местность здесь достаточно открытая, и он мог благополучно приземлиться.
– Конечно, милорд.
– Да, но никто из людей, побежавших к месту приземления, до сих пор не вернулся. Если там не на что смотреть, кроме гондолы и пустой оболочки, что их там задерживает?
– Ну, ваше лордство знает, каковы мальчишки!
– Знаю, но там не только мальчишки. Возможно, мистер Джессами заразил меня своим беспокойством, но я чувствую, что ты можешь мне понадобиться. Будь готов через пятнадцать минут.
Маркиз вернулся в гостиницу, застав Джессами осушающим большую кружку. Удовлетворенно вздохнув, он опустил ее и протянул Элверсто-уку другую со словами:
– Господи, как же я хотел пить! Отличный эль – трактирщик говорит, что от него валятся с ног!
– В таком случае ты скоро отяжелеешь, и мне придется тебя бросить, чтобы ты мог проспаться.
– Я тоже испугался, что немного опьянею, поэтому заказал себе только полкружки.
– Слава богу!
Джессами рассмеялся, потом робко произнес:
– Должно быть, я здорово надоел вам, сэр, своими… «приступами самобичевания».
– Что я такого сказал, чтобы внушить тебе эту мысль? – удивленным тоном осведомился Элверстоук.
– Вы могли бы разбранить меня за это, сэр, но вместо этого дали мне такую изящную отповедь, что я едва не рассмеялся, хотя не должен был так делать, сэр!
– Красиво сказано! – одобрил маркиз. – Но если ты принял это за одну из моих знаменитых отповедей…
– Ну, если это не так, то надеюсь, настоящих отповедей я от вас не услышу! – откровенно сказал Джессами. – Когда мы отправляемся, сэр? Не удивлюсь, если мы встретим их возвращающимися назад в Лондон. А что будет с шаром?
– Понятия не имею. Хотя это вопрос по существу.
– Они не могут захватить его с собой и не могут снова наполнить, так как им негде взять водород. Конечно, бочонки можно было доставить в фургоне, но он добирался бы сюда целый день, даже если бы они знали, где приземлится шар, а ведь они этого не знали!
– Верно. Очевидно, они попросят отвезти шар на телеге в какое-нибудь безопасное место, откуда смогут забрать его позднее.
– Ну, тогда это только доказывает, что вся затея – для чокнутых! – с презрением заявил Джес-сами. – Ничего себе, приятное путешествие! Приземлиться в поле, за несколько миль от населенного пункта, а потом грузить оболочку, гондолу, якоря и прочее оборудование на телегу, прежде чем идти
– Трезвая мысль, – согласился Элверстоук. – Очевидно, воздушные шары не предназначены для приятных путешествий. Ты готов ехать дальше?
Джессами сразу же встал и вышел во двор. Он разглядывал свежих лошадей, когда Элверстоук присрединился к нему, обменявшись с Карри критическими замечаниями относительно новой уп-ряжки. Джессами удивился, когда Карри вскочил в фаэтон, но ограничился замечанием, что ему казалось, будто маркиз собирается оставить его заботиться о серых. Его ум был занят другим, и он лишь кивнул, когда в миле от Уотфорда Элверстоук ядовито отозвался о передней паре, имеющей привычку застревать.
По дороге они не встретили никаких экипажей, кроме почтовой и маленькой частной карет, быстро едущих в южном направлении, а единственным пешеходом оказался почтенный джентльмен в рабочей блузе, который заявил, что ничего не знает ни о каких воздушных шарах и вообще не интересуется ни ими, ни другими новомодными изобретениями. В конце второй мили Элверстоук увидел впереди группу людей и подъехал к ней. Большинство составляли несовершеннолетние. Они выходили на дорогу из ворот, за которыми расстилались холмистые пастбища, оживленно переговариваясь, и, по сардоническому замечанию маркиза, выглядели вполне способными пробежать две мили, чтобы поглазеть на пустую оболочку воздушного шара.
Их усилия были вознаграждены. Правда, никто из подростков не поспел вовремя, чтобы увидеть самое интересное, но они заверили его лордство, что такого в их краях никогда не случалось. Должно быть, у этих горе-летунов в голове помутилось, так как, хотя под ними было добрых три акра свободной земли, они грохнулись прямиком на деревья и запутались в ветвях. Один джентльмен епустился на землю целым и невредимым, но другой пытался помочь мальчонке, который был с ними, упал и сломал себе руку. Мальчонка тоже свалился и лежал весь в крови, точно мертвый.
– Где? – хрипло осведомился Джессами.
– Сейчас там уже не на что смотреть, сэр! Они уже примерно час, как отправились на ферму Монка и мальчишку туда понесли – соорудили из плетня что-то вроде носилок, – объяснил старший из присутствующих. – Все мы, которые из Уотфорда, успели только поглядеть на шар, который запутался веревками в ветках вяза – вон там! – а так как никто не сказал, когда его будут снимать с дерева, мы решили, что ждать не стоит.
– Я видел, как доктор подъехал в своей двуколке! – сообщил один из подростков.
– Верно, видел, и получил подзатыльник от мисс Джадбрук, чтобы не совал нос куда не следует!
– Где находится эта ферма? – спросил Элверстоук, прерывая веселье, вызванное последним замечанием.
Ему ответили, что в Клипперфилде, но когда он потребовал более точных сведений, то смог лишь выяснить из противоречивых и неразборчивых указаний, даваемых полудюжиной голосов, что аллея, ведущая к деревне, соединяется с почтовой дорогой в Кингс-Лэнгли.
Прервав поползновения подростка более точно описать местоположение фермы Монка, маркиз тронул лошадей.