Фрейлина
Шрифт:
Здесь Энни высоко подняла нос, затем долго говорила продавцу о том, как много грязи он терпит в своем пиве, и заявила, что не желает глотать вместе с питьем абердинскую пыль. Соглашаясь с ней, Гвинет наконец услышала, как две стоявшие рядом девушки-служанки шепчутся о Хантли и о готовящейся атаке.
— Теперь он вполне сможет стать здесь королем, — хихикнув, шепнула одна из них, очень маленькая, но измотанная работой рыжеволосая девушка.
— Да, и тогда графиня будет счастлива и станет королевой, — согласилась с ней вторая — миловидная молодая девушка с
— Говорят еще, что они хотят захватить королеву и выдать ее замуж за своего сына. Тогда вся страна будет в руках у Хантли, — беспокойно оглянувшись вокруг, шепнула рыжая.
— Тем лучше для нас, — еле слышно, но так, чтобы девушки могли разобрать ее слова, вступила в разговор Гвинет.
Энни, благослови ее Бог, продолжала отчитывать продавца, давая Гвинет прекрасную возможность подольше побыть рядом со служанками.
Рыжая снова хихикнула и сказала:
— А мне какое дело, кто у нас король, кто королева? Кто бы ни правил, я все равно работаю с утра до ночи.
Темноволосая служанка оказалась серьезней. Услышав это, она фыркнула и заявила:
— Что ты, наша жизнь станет намного хуже, если лорд проиграет и королева будет мстить.
— А разве лорд Хантли может потерпеть поражение? — притворно удивилась Гвинет, словно это было невозможно.
— Ни за что не может, — согласилась рыжая.
— Лучше бы нам уйти, — поторопила ее темноволосая. — Нужно накормить столько людей! Нам же еще готовить и для тех, кто пойдет в засаду.
— Скоро они встанут лагерем на холме Фер, — шепнула рыжая.
Темноволосая толкнула ее локтем и напомнила:
— Идем, уже пора.
— Верно, а то графиня будет гневаться, — согласилась рыжая.
Они поспешили уйти, кивнув на прощание Гвинет. А та ухватила Энни за руку с такой силой, что она едва не пролила из кружки пиво, которое наконец согласилась купить.
— Мы можем вернуться.
— Идем назад? — спросила Энни.
— Да, и сейчас же!
Они пошли обратно к усадьбе, больше не прогуливаясь между ларьками и не делая вид, что недовольны ценой или качеством товаров. Гвинет, глубоко погрузившись в свои мысли, ускорила шаг.
Энни потянула ее назад и предупредила:
— Вы не можете бежать через площадь!
Гвинет повернулась к Энни, та тяжело дышала у нее за спиной. Не успев повернуть голову, Гвинет столкнулась с каким-то мускулистым мужчиной. В изумлении и страхе она подняла на него взгляд — и ее сердце замерло от тревоги.
Она налетела на Брюса Макайви.
Гвинет затаила дыхание и попыталась понять, что он делает здесь, в Абердине, ведь он один из лордов-протестантов. Может быть, вера не имела для него значения и он вместе со своими людьми решил сражаться за лорда Хантли против королевы?
К ее огромному облегчению, он с презрением взглянул на нее сверху вниз, явно не узнав, и приказал:
— Прочь с дороги, дура!
Она охотно подчинилась приказу. Страх перед встречей с ним явно отразился на ее лице, потому что Энни спросила:
— Что случилось? Кто это был?
— Брюс Макайви, — вздрогнув, сказала Гвинет.
Энни
— Из того клана, чьи владения граничат с землями лорда Рована?
— Да.
— Он мог вас узнать.
Гвинет взглянула на нее и, покачав головой, ответила:
— Ты разве не видела, как он оттолкнул меня в сторону? Служанки его не интересуют.
— Идемте отсюда поскорей! — заторопилась Энни.
Но Гвинет продолжала стоять на месте и задумчиво смотрела на Брюса, уже уходившего прочь. Вдруг он остановился в замешательстве и оглянулся назад.
— Он пришел сражаться против королевы, — сказала Гвинет.
— А может быть, наоборот, — сражаться за нее? — предположила Энни.
Гвинет покачала головой:
— Он опасный человек и ненавидит лорда Рована. Брюс отчаянно хочет расширить свои владения, но не может этого сделать, пока Рован поддерживает королеву и королева прислушивается к мнению Рована.
— Тогда мы должны вернуться в усадьбу и рассказать все, что узнали, — предложила Энни.
— Мы еще недостаточно знаем, — возразила Гвинет. — Присутствие здесь лорда Брюса меняет все.
— Мы знаем достаточно, — настаивала Энни.
— Хорошо, — согласилась Гвинет.
Они шли по спокойной улице возле усадьбы, когда Гвинет услышала шаги у себя за спиной. Она попыталась свернуть в сторону, но тут же оказалась в воздухе — в руках у сидевшего на коне Брюса Макайви. Из ее горла вырвался крик, но всадник не остановился. Несмотря на топот копыт, Гвинет услышала сдавленный женский вопль и заметила, что Энни тоже схвачена. Она стала громко кричать, мысленно молясь, чтобы ее голос привлек хоть чье-нибудь внимание, пока их не увезли слишком далеко.
Ее сердце бешено стучало, но она пыталась собраться с мыслями. Почему Брюс ее схватил? Он знает, кто она на самом деле? Или она просто вызвала у него подозрение тем, что смотрела на него, когда он уходил?
Лошадь мчалась с бешеной скоростью. Гвинет поняла, что если будет отчаянно сопротивляться и упадет на дорогу, то сильно покалечится, а может быть, и погибнет.
Человек, которого она презирала, крепко держал ее, и ей оставалось лишь одно — крепче вцепиться в этого коня и ждать, что уготовила ей судьба.
Ровану, пока обе враждующие армии строились в боевой порядок, было легко не думать о женщине, которая занимала все его мысли, не важно, бодрствовал он или спал. Но сегодня, зная, что атака неизбежна, он не на шутку встревожился, не увидев Гвинет среди фрейлин королевы.
Когда он спросил Марию, почему ее любимицы нет на месте, королева ответила уклончиво:
— Я полагаю, она пошла на рынок.
Это не успокоило Рована. Было похоже, что жители Абердина радушно принимали королеву, несмотря на позицию Хантли. И все же Рована тревожило, что одна из фрейлин беспечно гуляет по улицам без охраны. Он слишком хорошо знал, как легко может меняться настроение у горцев, особенно сейчас, когда им приходится выбирать между новой молодой королевой и лордом, которого они хорошо знали и почитали много лет.