Фрейлина

Дрейк Шеннон

— Вы в то время спали в одной постели? — бесцеремонно спросила королева.

Гвинет беззвучно ахнула.

Но Рована этот вопрос явно не поразил и не смутил. Он спокойно взглянул на королеву и ответил также прямо:

— Нет.

Елизавета задумчиво кивнула и заметила:

— Однако с тех пор уже прошло какое-то время.

Гвинет сейчас больше всего на свете хотела уйти из-за стола, из этой комнаты и от королевы.

— Дорогое дитя, если вы не хотите, чтобы люди знали об этом, каким-нибудь образом научитесь не следить

глазами за каждым его движением.

— Я намерен просить ее руки, — сказал Рован.

— Брак по любви. Какая прелесть! — улыбнулась Елизавета.

Гвинет заметила в ее голосе нотку зависти. Это было удивительно и почти страшно.

— Знаете, Рован, вы могли бы жениться очень выгодно, — заметила Елизавета. — Она красива, эта любимая прислужница вашей королевы, но… Айлингтон?

— «Она» сидит рядом с вами! — возмутилась Гвинет, изумленная тем, что внезапный порыв гнева дал ей силы говорить.

— Я королева. Если я желаю говорить так, словно вас здесь нет, вы не должны этого замечать.

В голосе Елизаветы звучало веселье человека, которого забавляет что-то интересное.

— Ваше величество, есть серьезные государственные дела, которые необходимо обсудить, — вставил Рован.

— Да, есть. Но в эту минуту они все мне очень надоели! — прервала его королева. — Сейчас для меня гораздо интересней вы двое. Рован, графиня Матильда недавно овдовела. Она тоже молода и принесет мужу в приданое обширные и богатые земли. Я слышала, что она говорила о своем огромном желании побеседовать со мной о вас как о возможном новом муже.

Гвинет с изумлением увидела, как Рован улыбнулся и слегка покачал головой.

— Ваше величество, я принял от вас английские земли и благодарен вам за них. Но я слуга шотландской королевы, и меня нельзя купить за иностранные поместья.

Гвинет ждала от Елизаветы вспышки гнева. И вспышка действительно была. Но вспышка смеха.

— Неужели вы не хотите иметь больше власти, больше земли? — насмеявшись, спросила королева Рована.

— У земли есть одно свойство: за поместья, как и за корону, надо всегда драться, чтобы их не вырвали у тебя из рук. Бог благословил меня: у меня и сейчас много прекрасных поместий. Я получил наследство после Кэтрин, которая в свои последние дни привязалась всем сердцем именно к леди Гвинет. Это Гвинет с любовью заботилась о моей жене, когда та не узнавала даже мое лицо. Тогда между нами еще ничего не было, и в поведении леди Айлингтон, несомненно, не было ничего постыдного. Я намерен жениться на ней с разрешения моей королевы.

— Браво! — воскликнула Елизавета.

Рован повернулся к Гвинет и сказал ей:

— Верь в ее вспыльчивость, гнев и требования. Но она, кроме того, любит ловить мужчин на приманку.

— Я сижу рядом с вами, и я королева, — улыбнулась Елизавета и положила ладонь на руку удивленной Гвинет. — Я рада, что вы скрасили последние дни леди Кэтрин. Она была красавицей и чудесной подругой. Вы бы очень полюбили ее, если бы узнали в лучшие времена.

— Я

очень полюбила ее и такой, какой узнала, — ответила Гвинет.

Елизавета взглянула на Рована:

— Мне это очень нравится. Эта леди очаровательна и умеет хорошо говорить. Пошлите слуг за своими вещами. Я хочу, чтобы вы оба какое-то время пожили при дворе. И думаю, что завтра мне будет приятно сыграть в теннис. Лорд Рован, вы будете моим партнером. Леди Гвинет, вы будете играть с лордом Дадли. Я думаю, что мне пора обласкать лорда Рована, чтобы поднять его выше нескольких знатных господ, которые в последнее время стали слишком самоуверенными.

— Как вы пожелаете, — сказал Рован.

— Вы умеете играть в теннис, леди Гвинет? — спросила Елизавета.

— Конечно умею. Королева Мария хорошо играет. Она любит проводить время на свежем воздухе. Ее сады в Холируде очаровательны.

— Я буду молить Бога, чтобы вы так же хорошо отрекомендовали ей меня, — произнесла Елизавета.

Гвинет молчала.

— Вам бы следовало уверенным тоном ответить, что, описывая меня, вы можете подобрать для этого лишь самые блестящие и хвалебные слова.

— Я обязательно скажу, что вы отличаетесь выдающимся умом.

— И это все? — со смехом спросила Елизавета.

— Я скажу ей, что вы — королева с головы до ног.

— Рован, она настоящее сокровище. Я буду молиться за вас обоих, потому что жизнь никогда не бывает такой простой, как хотели бы мы. А теперь, леди Айлингтон, обед закончен, и настала ваша очередь удалиться. Мне нужно обсудить некоторые дела с Рованом.

Оставшись с лордом Лохревеном наедине, Елизавета серьезно взглянула на него и сказала:

— На вашей родине снова бурно развиваются события.

Рован нахмурился. Когда он и Гвинет уезжали из Шотландии, ему казалось, что в горном краю было спокойно. Он рассчитывал, если положение изменится, он быстро услышит об этом, поскольку на длинной дороге от Лондона до Эдинбурга было много почтовых станций, где держали лошадей, чтобы конные гонцы могли быстро доставлять письма от одного королевского двора к другому.

— В свите Марии еще с того времени, как она отправилась из Франции в Шотландию, находился один француз, который был страстно влюблен в королеву. Он то ли служил при ее дворе, то ли путешествовал самостоятельно. Кажется, его казнили.

Королеве Марии часто бывало трудно добиться единодушия между служившими в ее свите французами и ее шотландскими придворными — особенно потому, что сами шотландцы имели много тем для обсуждения, желали разных наград и давали очень разные советы.

— И что же случилось? — спросил Рован.

— Вероятно, мне нужно рассказать вам обо всем, что произошло с тех пор, как вы расстались с вашей королевой. Сэра Джона Гордона судили за измену.

— Это естественно, — сказал Рован. — Многие сторонники Хантли признали, что у них был план похитить нашу добрую королеву и силой заставить ее выйти за Джона Гордона. Он бежал от суда и поднял оружие против нее.