Фрейлина

Дрейк Шеннон

А Ровану не была чужда ревность.

Хотя Гвинет вела себя вполне дружелюбно и в полном соответствии с обстановкой, он хорошо знал ее и видел, что, уходя с теннисной площадки, она просто кипела от возмущения. Но он не смог сразу уйти вслед за ней, потому что Елизавета потребовала, чтобы он проводил ее в зал. По дороге королева как бы случайно обронила, что разрешила лорду и леди Леннокс, у которых раньше были отобраны их шотландские земли, вернуться в Шотландию и потребовать возвращения этих поместий. Слушая это, Рован с любопытством и настороженностью

наблюдал за Елизаветой, ее речи казались ему странными, к тому же у этого лорда и леди был сын — Генри Стюарт, лорд Дарнли.

— Вы хотите предложить их сына Марии как возможного короля-супруга? — спросил он.

Рован был знаком с Генри Стюартом, и тот нравился ему еще меньше, чем Дадли. Лорд Роберт, по крайней мере, не делал вид, будто он что-то большее, чем похотливый сладострастник и честолюбец.

Генри Дарнли был еще совсем молод. На вид это был ослепительно красивый юноша. Он умел охотиться, танцевать и играть на лютне. Но он был самолюбив и слишком избалован. Рован не думал, что Дарнли хотя бы раз побывал в бою, и не мог представить, как этот человек смог бы повести народ за собой или отбить нападение противника.

— Нет, я позволяю лорду и леди Леннокс вернуться в Шотландию лишь потому, что они слишком долго несут наказание за давние провинности. — Она покачала головой. — Я вообще не думаю, что такой брак мне бы понравился. Генри Стюарт и мой кузен. Он имеет права и на английский, а на шотландский престол. Я не хотела бы видеть его и Марию вместе. Одно дело — если мои ближайшие родственники пожелают занять престол после моей смерти. И совсем другое — беспокоиться, как бы им «е захотелось захватить его, пока я еще жива. Я думаю, вы должны это понимать.

— Да, я понимаю, — поклонившись, ответил ей Рован. — Спасибо вам за то, что вы так откровенно поделились со мной своими мыслями.

— Проследите, чтобы они были переданы в точности так, как я их высказала, — произнесла королева. — Я устрою вам встречу с прекрасным послом Марии мистером Мэйтлендом и моим послом Трогмортоном. — Елизавета взяла Рована под руку. — Они думают, я не знаю, что Мэйтленд тайно ведет переговоры с Испанией относительно дона Карл оса как возможного претендента на шотландский престол.

Рован отошел от королевы и, пристально глядя на нее, сказал:

— Ваша милость, всем известно, что и вы продолжаете развлекаться переговорами о браке с поклонниками из многих стран.

— В переговорах есть сила, — улыбнулась Елизавета.

— Я понимаю. Вы машете Англией, как большой морковью, перед этими мулами с континента, и сами уверены, что, если вам понадобится, вы сможете быстро вступить в брак.

— Если понадобится, я смогу защитить себя от французских связей моей кузины и, может быть, оживить старую вражду, — ответила она.

— Я прослежу, чтобы королева Мария должным образом получила это предупреждение. Могу ли я покинуть вас?

Идя с королевой, он оглядывался вокруг, но нигде не увидел Роберта Дадли, и теперь его охватило дурное предчувствие.

Елизавета величественно кивнула и сказала:

— Сегодня

вечером мы ждем вас и леди Гвинет к обеду.

— Как вы желаете, дорогая королева.

— Мне очень нравятся эти слова — «как вы желаете».

— Вы — королева.

— Но я не всегда была королевой. Вы, конечно, знаете, что однажды я вошла в Тауэр через Ворота предателей. Короны слабо держатся на королевских головах. Я знаю об этом так хорошо, как мало кто знает. Но я намерена сохранить свою корону и свою голову любой ценой. А теперь можете покинуть меня, лорд Рован.

Рован поспешил выполнить этот приказ. Он быстро пошел через длинные залы дворца, только кивая на ходу знакомым, но ни разу не остановившись: он так спешил поскорее дойти до комнаты Гвинет!

Наконец он был почти у цели и уже набрал в грудь воздуха, чтобы радостно распахнуть дверь, но вдруг увидел через щель фигуру мужчины.

В комнате Гвинет кто-то был!

Рован с грохотом толкнул дверь. Она распахнулась, и он увидел такое, от чего мгновенно пришел в бешенство.

Гвинет сидела в ванне, крепко вцепившись пальцами в ее деревянный край. А к ней шел по комнате Роберт Дадли. Как только Рован вошел, молодой лорд замер на месте.

Глаза лорда Грэма гневно сузились. Он вынул нож.

Безоружный Дадли отступил назад и воскликнул:

— Боже милосердный! Что вы подумали, Грэм? Я просто пришел узнать, в каком состоянии нога леди Гвинет.

Отвечая, Рован плохо понимал, что говорит, лишь неосознанно выругался на древнем гэльском языке — языке своего отца. Но что бы он ни сказал, Дадли понял значение его слов, потому что отступил еще дальше.

— Только троньте меня, Рован, и королева Елизавета отрубит вам голову!

— За то, что вы собирались изнасиловать особу благородного происхождения при ее дворе? — кипя от гнева, ответил Рован.

Дадли притворился оскорбленным: сжал рот, наполовину прикрыл глаза.

— Вы знаете, каково мое положение в обществе, лорд Рован?

— А каково мое положение, вы знаете?

— Я вижу, что вы готовы поднять нож на безоружного человека.

Рован с болью в сердце увидел, что эти слова подтолкнули Гвинет к действию. До сих пор она только наблюдала за спором, широко раскрыв глаза. Теперь она быстро завернулась в льняные полотенца и одним прыжком оказалась рядом с ними.

— Рован, бросьте нож!

Он запустил нож через всю комнату, в сторону камина.

— Пусть ни у кого не будет оружия, — сказал он, но его голос звучал грозно.

— Прошу вас, не деритесь! — умоляюще воскликнула Гвинет.

Рован в ответ только посмотрел на нее: он был уверен, что в его взгляде отражается ярость, от которой сжимались его мускулы.

— Не деритесь, прошу вас! — повторила девушка.

Рован не был уверен, что Дадли не солгал, когда дал понять, что Елизавета любит его настолько, что поверит любой его лжи. Елизавета была отнюдь не глупа. Но она всегда делала то, что ей нужно, и могла простить даже величайшее оскорбление ради достижения более важной цели.