Фрилансер. Абсолютный хищник
Шрифт:
— Я же говорю, нехорошо завидовать, Себастьян, — ушёл я на повтор мысли, чтобы хоть как-то поставить в разговоре точку. — Сеньор крупье, мы играем?
Раздача. А то и правда заговорились..
Десять пик и два червей. Подтвердить большой блайнд. Карьерист…
…А ведь в глазах других я им и выгляжу. И спорить бесполезно — если нечто крякает как утка, выглядит как утка и ходит как утка, то это утка. И я — та самая утка. Девочки, конечно, понимают, или поймут со временем, но другим не то, что ничего не докажешь, но даже пытаться доказать противопоказано. Даже
А раз не надо доказывать, идём от обратного и усиливаем позиции, так?
Вроде так. Всё, решение принято, держись, щенок!
— Да, я сукин сын карьерист! — признал я то, что от меня ждут, и расплылся в улыбке. Стратегия выработана, план принят, а раз есть план — надо по нему работать, ибо это инициатива в твоих руках, что мне как раз и по душе. — Пусть так, разве это грех — быть карьеристом?
Себастьян нахмурился и снова сдулся. Новый заход не сработал, я открыто признал то, во что он намеревался ткнуть меня в присутствии в зале Фрейи и Сильвии. Добиваем:
— А вот ты спрашиваешь, зачем мне надо поступать именно ТАК, собирать гарем, вместо того, чтобы тихо и спокойно, с гарантией, въехать в статус супруга одной из принцесс. Это и легче, и проще осуществить, и только упрочит положение и непотопляемость — верный супруг королевской дочки этой дочкой будет цениться, как и её сестрой. — Картинно задумался. — Знаешь, вчера бы я тебе не ответил. Послал бы в полёт на «Экспрессе любви». Но сегодня настроение такое, что так и быть, вскрою карты. В смысле, расскажу свои ГЛОБАЛЬНЫЕ планы.
Прокашляться. Закурить сигаретку. Зал снова притих, хотя в этот раз можно сказать, что драматическая пауза так и держалась. Ибо обсуждалось будущее планеты. Вопрос, кто станет следующим консортом, крайне важен в монархическом обществе.
— У моего друга Алексея, — начал я, — есть теория. Я называю её «теория абсолютного хищника». Интересно?
Пожатие плеч. Ещё бы было неинтересно! А тем временем Дерек выложил три первые общие карты. Флоп.
Так, пара. Две двойки. У меня всего шесть миллионов… Пока поставлю один.
— Миллион. — Отсчитал фишки.
Себастьян не тормозил и не торопился. Дежурно без эмоций подтвердил:
— Колл.
Судя по лицу у него ничего. И пока он отсчитывает фишки, продолжаю инфовброс:
— Знаешь, в живой природе много хищников. Волки. Львы. Куницы. Кондоры. Ягуары. Или даже богомолы. Все разного размерного класса, ориентированы на разную добычу. И некоторые хищники могут съесть других. Но иногда природа подкидывает через эволюцию в ареал заподлянку в лице хищника абсолютного, сверххищника, у которого нет и не может быть врагов. — Дерек слушал меня и тоже не спешил с раздачей. Еле-еле водил стиком, отгребая фишки от него и от меня. — Например, когда-то это была
— Я учил биологию, — сквозь зубы фыркнул Себастьян, но я не обратил на это внимание, продолжая на той же волне.
— Этот абсолют всегда доминирует в ареале, он — его хозяин, и именно он задаёт на своей территории законы для всех остальных, в том числе для остальных хищников. Оговорюсь, он не держит под контролем всё и вся! — поднял я палец вверх. — Ибо нельзя одному, даже суперу, быть одновременно везде. Но без его одобрения волк не скушает оленя, а куница — индюка. Просто потому, что это его ареал, а кому не нравится — не его проблемы.
— Абсолютный хищник… — весело потянул Себастьян. — Да, мне всегда в тебе это нравилось, чико. В скромности тебя заподозрить всегда было трудно.
— На самом деле, Себастьян, — продолжал я, снова «не заметив» выпада, — в здоровом обществе такой хищник может быть всего один. И это — государство.
Тёрн. Как бы Дерек ни тормозил, карты раздавать надо. Десять треф. Две пары!
— Миллион, — произнёс я, подумав.
— Подтверждаю, — согласился задумчивый Себастьян. Очень задумчивый. Размышлял, как втоптать меня в грязь с этой новой для него теорией. Спасибо, Лёха, за прочистку мозгов. Век тебя пивом поить буду.
— Государство… — потянул Феррейра. — Мы все знаем, Шимановский, что оно беззубо. Оно не способно устанавливать правила. Причём, заметь, я говорю не про наше, а про ЛЮБОЕ государство! — выделил он это слово, сверкая глазами. И судя по эмоциональному фону в зале, с ним были согласны если не все, то почти. — Всегда. В любой отрезок времени. Любое государство. Оно всегда слишком слабо, и порядок в любом государстве поддерживают… Достойные люди. Избранные. Которые и решают, кому по каким законам жить. Даже в лживых так называемых свободных и демократических странах так было, не то, что в наше спокойное рассудительное время.
— Не спорю! — согласился я. Ривер. На стол легла дама пик. Так и есть, две пары. У Себастьяна же… Чёрт, семь к трём — пара, не более. — У меня осталось четыре миллиона. — Подвинул фишки. — С какой-то мелочью. Сеньор крупье, на все, но, как договаривались, на сумму.
Себастьян криво улыбнулся.
— А как же заначки? Новые сумки с золотом? Или в Альфе бандиты кончились?
Пауза.
— Или в долг у партнёров? Сеньор Кампос, кажется, ваш протеже проигрался, — повернулся сын Аполлона к дону Виктору.
Тот стоял невозмутимо и всё также показно равнодушно сверлил нас глазами. И тут хладнокровия не потерял.
— Я так не думаю, сеньор Феррейра. Моё мнение, Хуан как раз на коне. Ему просто не хватает ликвидности.
— И вы раздумываете, дать ли ему в долг ещё? — усмешка. «Ты всего лишь бандюк, просто авторитетный».
Но на зрительную подначку какого-то сосунка опытный прожженный хефе не повёлся.
— Нет. Раздумываю, сколько потяну такой ликвидности. Я ведь тоже не всемогущ, и, как у любого бизнесмена, все мои свободные деньги в проектах.