Фрирен – И даже умереть не успеть. Том 1
Шрифт:
Короткие тёмно-карие волосы торчали в разные стороны, несмотря ни на какие попытки не сдавали оборону, выставив защитные колья, аки шипы ежа, а на щеках ещё проступали следы детской округлости, уверен, немало противоречащей серьезности моих намерений.
За спиной висел самодельный заплечный мешок, набитый самым необходимым, насколько мог себе позволить подготовиться за полтора года работы.
Отец тела аж одарился на похвалу, когда увидел сшитую мной систему ремней. Хотя про то, сколько ругался на трату ресурсов, пока я только начинал — забыл совсем.
Да и хер домашней коровы с ним — хорошо хоть расщедрился (с
Стоит признать, что он не худший возможный родитель… для местных времён. Соответствует эпохе, да.
Но подстроиться под него я сам не сказать, что смог. Это, собственно, и видно по тому, что я даже не дождался, когда наступит десятый день рождения, свалив за неделю до него.
И не думаю, что буду сожалеть.
В рюкзаке не только запас еды: вяленое мясо, сухари и мешочек орехов, но и практичные мелочи. Там был ещё старый плащ брата, скатанный в аккуратный рулон — для защиты от дождя и холода, вестимо, а также шерстяное одеяло для холодных ночей.
На дне, завернутый в пропитанную маслом ткань из домашних запасов, лежал небольшой инструментальный набор: игла, нитки, огниво, точильный камень и даже самодельная мышеловка. Куском грубой верёвки к рюкзаку был привязан старый котелок с закопчённым дном — полученный в награду от соседа за пару недель «вечерней подработки» у него.
На боку болталась тусклая деревянная фляга, ещё пахнущая молоком. Взятая за ненужностью — всё равно старый Кух уже всех своих коров продал. Сам он уже следить не мог, а я помогал по мере сил, получив ещё вдобавок небольшой тупой нож под конец работы над его забором.
Старик Кух
Собственно, большая часть моего скарба у него я и взял — старик-то хоть, по ощущениям, уже начал впадать в маразм, но мужиком был неплохим. Поэтому, наверное, никто в деревне, даже отец тела, не особо обращал внимания на то, что я вот так вот «подрабатываю» у него, вместо того, чтобы работать более «осознано», на выгоду всему селу.
Пацан уважаемому старцу помогает же — достойное дело. А то, что берёт себе что-то взамен: во-первых не всякий это знал, а во-вторых, если Кух отдаёт, то ему и не надо.
В принципе, я чувствовал, что могу забрать у постепенно теряющего разум старика много чего ещё — всё равно скоро, скорее всего, сыну старосты, что недавно женился, отдадут, но… просто не поднялась рука. Кух, как ни крути, был мужиком мировым — любой в деревне это подтвердит.
Тот самый нож с деревянной рукоятью был в кармане. Он скорее для картошки, чем для боя, хотя в моих мелких руках казался вполне себе сопоставим в масштабе с нормальным кинжалом.
На поясе ещё висел маленький кожаный подсумок (опять из-под моих рук), где лежали небольшие обрезки пергамента и самодельное перо, а также крохотный пузырёк с чернилами. Письму я всё же выучился достаточно быстро. Обучение детей — это работа священника, с которым я был в неплохих отношениях. Я был послушный, понимающий и осознающий последствия действий. И понимающий, что «правильные действия» — выгоднее и для меня.
А то, что священник, что клялся держать целибат, частенько встречается с дочерью лесника… кому эта новость принесёт радость, а? Ну, мне принесла,
В сущности, именно поэтому он и потратился, устроив мне проверку на мага. И, есть такое подозрение, из-за такого вот отношения к клятвам, не смог выучить что-то кроме самого базового «Очищения».
Ну да не моё дело.
Наконец, за плечами, поверх рюкзака, висел лук. Самодельный, но тщательно отполированный. Лёгкий, под мой рост. К нему прилагался небольшой колчан с дюжиной стрел — те были кривоваты, половина без металла на острие, но на что-то да годны будут. Всё же никто в деревне не дал бы мне завладеть нормальными наконечниками, а самоделки… не оправдали ожиданий.
Но с луком я был относительно неплох: пять раз из десяти на дистанции до 20 метров в полуметровую мишень (просто обозначенную на коре дерева), попадал.
— Слушай, у тебя родители вообще есть? — после почти полминуты упрямой тишины Кригер переглянулся с другом, потянувшись рукой к седой бороде.
— А это важно?
Всё это время я молчал, пытаясь максимально выпятить уверенность сердца и осмысленность во взгляде. Учитывая, что старый, но ещё крепкий воин довольно внимательно оглядел наваленное на мою бедную спину добро — считай, первый этап импровизированного «собеседования» пройден.
— Ну… да? — немного даже замешался мой собеседник, — На кой тебе вообще в дорогу подаваться, если дома есть чо пожрать?
— Сердце того требует, господин Кригер, — решительно заявил я, — Не создан я для деревни — и всё тут.
— Твой батя, случаем, за мной не погониться, аки задницу тебе муравьи покусают? — хмыкнул он, в очередной раз проходясь взглядом по рюкзаку, — А то по виду — он ту самую задницу тебе чуть ли не целовал.
— Почти всё, что на мне — я сделал сам, господин, — поняв, что уже вторая линия пройдена, усилил напор, — Я слышал, что вы вышли в последний поход. Я умею работать с кожей и тканью, ухаживать за животными, жить в лесу и охотиться. Позвольте сопроводить вас до вашего дома! Я буду полезен!
Тараторил я быстро, но чётко и уверенно, буквально чувствуя как раз за разом бью по нужной точке. Заставляю изначально скептического старика задуматься.
Так, значит, можно добавить…
— Я облегчу вам путь и помогу в первое время по делам в вашем доме, господин Кригер! — решительно махнул рукой, как бы мимоходом блеснув магией в глазах, — А дальше просто уйду, не дозволив себе беспокоить вас дальше!
Собственно, этот «блеск» в глазах — единственное умение, что у меня из мистики вообще было. Появлялся, по словам пацанов с деревни, через раз во время игр. Вывел я причину просто: проявление его зависело от эмоциональной накачки. А кое-как накручивать и успокаивать себя выучился ещё в прошлом мире.
Меж тем, Кригер, похоже, всерьёз задумался. Да так, что сзади него уже слышались звуки подходящего каравана. Из-за поворота, в метрах ста.
Старые воины переглянулись, и, похоже, моя путёвка в город, всё же решилась.
— Короче, пацан, хер с тобой, — махнул он рукой, подавая её мне, — Залезай на лошадь, по пути поговорим.
— Ага, заболтал нас ты, — хмыкнул его друг, — Херня бы вышла, если нас караван нагнал.
— Хандлера у нас поорать любит, эт точно, — покивал ему Кригер, вытянув меня наверх, усадив спиной к себе, — Лошадь ездить умеешь?