Фронт без линии фронта
Шрифт:
Одзаки. Сын корреспондента газеты "Ници-ници симбун", еще в юности он стал
убежденным пацифистом. Знакомство с революционной литературой в Токийском
университете углубило взгляды Одзаки. Как и Вукелич, после окончания
университета он становится журналистом, не скрывающим своих прогрессивных
взглядов, своих симпатий к Советской России.
Лос-Анжелос. Судьба забросила сюда одного из соотечественников Одзаки
– - Иотоку Мияги. В Америке он закончил художественное
левыми кругами. Выполняет различные партийные поручения... "Я не хочу
сказать, -- говорил он позже об этом периоде своей жизни,-- что влияние моих
друзей или чтение правдивой литературы для меня ничего не значили. Но
особенно я был поражен действительными фактами, внутренними противоречиями
американского капитализма, тиранией правящих классов и сверх
всего--бесчеловечностью общественной дискриминации, жертвой которой являлись
азиатские народы, Я заключил, что лекарство от всех этих зол -- коммунизм".
Однажды в советском порту пришвартовалось германское судно "Нептун". В
числе других моряков на нашу землю ступил коренастый, немного неуклюжий
матрос. Он смотрел вокруг сначала с недоверием, потом с откровенным
любопытством. В отличие от Вукелича, Одзаки и Мияги Максу Клаузену не
пришлось много читать. Он не был интеллигентом. Юношей угодил в окопы,
служил в войсках связи. После войны большую часть времени тратил на поиски
работы, пока наконец в Гамбурге не нанялся на "Нептун". Нелегкая молодость
заставила и Макса задуматься над тем, правильно ли устроен мир, нельзя ли
его переделать. Ответ он получил, ступив на советский берег. "Я увидел
бурный рост промышленности, колоссальные достижения русских и еще больше
убедился в том, что только коммунизм может обеспечить людям счастье", --
вспоминал он позже о тех днях, когда все четверо они еще не знали друг
друга. Но уже тогда их объединяла общая ненависть к войне.
Нищая, разоренная войной и разрухой, осаждаемая кольцом врагов, Страна
Советов находила в себе силы братски помогать тем, кто в этом нуждался. 14
ноября 1918 года от Белорусского вокзала столицы отправился первый эшелон с
хлебом, который голодающая Россия посылала бастующим рабочим Германии. Хлеба
не хватило, два вагона пришлось наполнить черными сухарями. А на другой день
рабочие, красногвардейцы, крестьяне внимали словам своего вождя:
"Всем совдепам, всем, всем. Сегодня ночью получены известия из Германии
о победе революции в Германии. Киль сообщил по радио, что власть там в руках
Совета рабочих и матросов...
Предсовнаркома Ленин.
"Правда" выходит
грязь. Это -- четвертая по счету!"
"Вся Северная Германия в руках восставших рабочих, матросов и солдат."
Хроника фиксирует каждый шаг германской революции:
"Восстание в Киле имеет продолжение в Гамбурге...".
Среди откликов -- приветствие рабочим Киля и Гамбурга от пролетарских
организаций Нижнего Новгорода. Красноармейские митинги на фронтах.
В событиях, за которыми следил Советский Союз и весь мир, участвовал
Рихард Зорге.
Во время демонстрации революционных матросов Киля его можно видеть в
центре колонны; он выступает на импровизированных митингах перед моряками и
портовыми рабочими, руководит уличными боями с полицией.
После убийства в Берлине Карла Либкнехта и Розы Люксембург, после
подавления кильского восстания центр революционного движения перемещается в
Гамбург. Сюда переезжает и Зорге, отчасти для того, чтобы в здешнем
университете завершить научную работу и защитить докторскую степень, а
главным образом,--чтобы получить новое ответственное задание. В Гамбурге
после слияния спартаковцев с независимой социал-демократической партией
Германии активный революционер Рихард Зорге становится коммунистом. Отныне
вся его партийная работа в Германии будет связана с деятельностью секретаря
Гамбургской организации, а позже секретаря КПГ Эрнста Тельмана. Руководство
партии дает Зорге несколько ответственных поручений.
Первое было связано с контреволюционным капповским путчем. Власть в
Берлине захватил крупный государственный чиновник Капп, сгруппировавший
вокруг себя реакционеров и политических авантюристов, наемных убийц и
генералов добровольческих корпусов. Правительство во главе с президентом
Эбертом постыдно бежало в Штуттгарт. Спасти республику могли только
трудящиеся. Среди бойцов вооруженной рабочей самообороны был и Рихард Зорге.
В 1921 году ему поручают работу в Аахене. Это был центр пролетарского
района. Зорге считает, что больше пользы он принесет, работая в массах.
Посоветовавшись с партийным руководством, он переезжает в Аахенский
горнорудный район, устраивается на шахту.
"Наконец мне удалось найти место чернорабочего,-- вспоминал он позже.
– - Это была тяжелая жизнь. Мне было трудно, в особенности из-за тех
серьезных ранений, которые я получил на фронте. Но я никогда не жалел о
принятом решении. Опыт и знания, которые я получил в те дни, оказались столь