Фростпанк
Шрифт:
Из-за их несуществующих спин возникли три темные фигуры. Они оказались не из тех, кто являлся Джону раньше. С головы до пят их укутывали толстые шкуры. По-видимому, им было тепло, но, конечно, не настолько тепло, как ощущалось Джону. Лица их скрывались в тени меховых капюшонов, зато виднелись их длинные винтовки. По ним было понятно, что это те самые русские.
На этот раз Джон разозлился. Он уже привык к тем видениям, которые порождал его разум, и сейчас боялся, что умрет раньше, чем узнает, что ему уготовил этот воображаемый
Он снова закрыл глаза и больше ничего не чувствовал.
— Джон? Ты слышишь меня, Джон?
— Г-где..г-где..
— Дайте воды! Скорее, Альфред! Вот так! Пей, дружище, пей!
— Много не нужно! — послышался женский голос. — Вы только сделаете хуже.
Олбрайт открыл глаза и первое, что он увидел, была так это механическую руку, поправлявшую его одеяло. Медсестра одела новую насадку на протез и принялась толочь в ступе какие-то лекарства.
— Ты всех нас спас, Джон! Ты слышишь? — сказал Биф, положив руку на плечо друга. — Ты сделал это.
Джон взглянул на Бифа и печально улыбнулся.
За то короткое время, что они не виделись, Додсон как будто бы постарел и еще больше исхудал. Сам Джон чувствовал себя прескверно, но это было не важно, ведь он черт возьми добрался!
— Мне приснилось..будто я видел стаю волков. Помню мы с Хэнсом… — внезапное осознание потери жгучей болью поразило сердце. Он с силой зажмурил глаза и скупая мужская слеза скатилась по щеке.
Додсон с Альфредом многозначительно переглянулись.
— Дело в том..что тебе не приснилось, дружище, — сказал Биф. И с этими словами в лазарет зашло трое русских, прикрывая герметическую дверь.
— Василий?.. — выдавил Джон.
— Нет, — улыбнулся один из них и снял капюшон. — Я - Андрей. Это - Гриша и Аня. — Василий сказал, чтобы мы нагнали тебя. Он боялся…
— …что ядра пропадут в пустую, — закончил Олбрайт и выдавил искреннюю улыбку.
— Верно, — без обиняков согласился Андрей. — Но ты силен как медведь. Мы рады, что нашли тебя у самого города. Было бы печально, если бы твои люди так и не узнали, что возможное спасение так близко.
Джон благодарственно кивнул. Это все, что он сейчас мог себе позволить.
— Вы хорошо знаете английский, сэр, — удивился Альфред.
— До Ледникового периода я был миссионером, мой мальчик, — ответил тот улыбнувшись. — Бог наказал нас за наши грехи, но и он подарил нам свет надежды. Надеюсь ваш друг поправится, ну, а нам следует поторопиться вернуться домой. Даже волки нас не спасут, если нарты примерзнут в дороге.
С этими словами трое направились к выходу, но Биф их окликнул:
— Как далеко ваш город?
— Три дня пути на нартах, — ответил Андрей. — Сделайте все, чтобы пережить эту бурю, друзья мои. И я уверен - мы еще встретимся…
***
С новыми силами ученые и работники принялись за дело. Франц давал не более четыре дня, прежде чем город настигнет буря.
С Паровыми ядрами угледобытчик
Взвешивая все за и против, Биф понимал - на все не хватит сил. Большую часть исследовательского центра он перебросил на строительство теплого жилья, а Лазарет и вовсе оставил на младших работников. Теперь, когда он увидел воодушевление у людей, он надеялся, что с Лондонцами будет покончено.. Но он ошибался…
На третий день ранним утром начался бунт. Стражник подло убил напарника ножом, вскрыл двери темницы, и вооружившись инструментами, все они отправились к убежищу Бифа. Чем ближе они подбирались, тем больше росла толпа. Неосторожные патрульные пытавшиеся их остановить, тут же были отброшены и забиты палками и гаечными ключами. До хижины Бифа оставалось каких-то пятьдесят шагов, когда протестующих собралось не менее полсотни.
Но тут их сурово окликнул знакомый голос:
— Так вот как вы решили! Вот и всё ваше мужество!
Опираясь на трость, Джон Олбрайт медленно направлялся к толпе. Его измученное лицо говорило о перенесенных им долгих и тяжких испытаниях. Его измученное тело так было сковано от усталости, что, когда его разбудили, потребовалось еще десять минут и еще один стакан виски, чтобы он смог распрямить члены и расправить мускулы.
Все притихли, ожидая, что на это скажет Чарли.
— Ах это ты, Джон! — выкрикнул последний. — Я уже думал больше никогда тебя не увижу.
— Пожалуй, именно этого ты и хотел? Зачем ты привел сюда всех этих людей?
— Да, Чарли? Зачем? — покидая хижину сказал Биф. И со всех сторон толпу стали окружать вооруженные люди и полиция.
— Вы не оставили нам выбора! Я не хочу подыхать здесь, Биф. Никто из нас не хочет. Лучшее, что можно сейчас сделать, так это дать нам припасов и отпустить!
Толпа зароптала. Казалось вот-вот начнется бессмысленная резня. Биф ухмыльнулся, а Джон настаивал:
— Мы слишком многое потеряли, чтобы дать тебе так поступить, Чарли. Я знаю, все вы устали. Я знаю, что всем вам страшно. Но я был там! Не пройдет и дня, как многие из вас умрут от холода, другие умрут от голода, а третьи..третьи будут умолять, чтобы смерть поскорее забрала их с собой.
В глазах бунтующих читалось сомнение. Чарли разразился ребяческим смехом. Кто-то за спиной едва заметно передал ему револьвер.
— Ты дурак! Если думаешь, что мы спасемся здесь.
— Довольно! — рявкнул Биф так, что все вздрогнули.
Джон Олбрайт вновь обратился к Лондонцам:
— Многие из вас знают меня с первых дней. Каждый из вас строил это общество, а вокруг вас люди, большинство из которых прибыли к нам совсем недавно. Они поверили в нас, именно мы дали им надежду. Я.. я даю вам слово - мы справимся. Все мы справимся!