Фростпанк
Шрифт:
Не считая царапины на плече, Биф был невредим, но глаза его поникли от усталости. Горячая кровь уже застыла у него на пальцах, а перед глазами все еще стояла страшная картина. Помутневший взгляд его упал на величественную фигуру Джона Олбрайта; несмотря на многочисленные раны и ссадины, тот твердо стоял на ногах, вызывающе опираясь на ружье, — спокойный, неукротимый, недосягаемый.
Глава 10 Власть
«Я
Смерзавшееся дыхание припушило инеем брови и волосы Бифа, а у Бэйли так обледенели его пышные усы, что больно было слово вымолвить. Воздух был совершенно неподвижен. Мороз проникал всюду, а многие все еще работали под открытым небом, время от времени греясь у Генератора, расправляя натруженные в работе мускулы и подвывая о своей судьбе.
Было очень холодно. Два дня как не работали угледобытчик и лесопилка. На третий день уголь почти иссяк и жителям окраины пришлось переместиться поближе к генератору от наступающего холода; На четвертый день холод вновь отступил, и те кто оставались все еще на ногах, торопились приступить к работе.
С яростью зимы росла ярость Бифа. Ссоры вспыхивали то тут то там. Лишения наконец пробуждали в людях злобу и отчаяние перед назревающей трагедией. В то время как более крепкие духом, или попросту уверовавшие в Бифа горожане охраняли город и работали не покладая рук, другие, всяческие скулили и старались подбить остальных на то, на что сами были не способны. Биф ощущал как ликует Чарли от назревающей бойни, как растет число его почитателей, и мысленно молился о возвращении Олбрайта.
Биф поник над записной книжкой. Уже несколько часов он спорил сам с собой, то обвиняя Чарли, то себя, в неспособности исправить ситуацию. Зрачки Додсона потемнели от злости, и настроение у него было не из лучших.
В который раз он послал кому-то сквозь зубы проклятия, какие обычно посылают женщинам.
— …а это, еще не пик, а мы уже не успеваем собрать достаточно угля перед следующей бурей! Черт бы побрал этого Чарли и его деяния! Если мы скорее что-то не предпримем, мы сдохнем от голода быстрее, чет от проклятого холода!
Он поссорился с Финчем и потребовал от лесопилки вновь работать сверхурочно. Кроме того, он поставил новые вышки и вооружил ополчение дубинками, что вызвало ропот среди остальных. В довершение всего он вздумал было согласиться с Францем насчет удобрений… но тут же отбросил сию мысль, приравнивая ее к минутной слабости. Слава Бифа еще больше возросла, его уважали, его ненавидели или просто боялись.
Это был тяжелый час для каждого. Смерть витала в воздухе, проникала в лазарет, поглощала конечности. Люди готовились затянуть животы как никогда прежде; Но чаще всего жители поглядывали на Генератор, тайком рассуждая о том, не остановится-ли сердце города. Когда мимо проходил патруль, они молчали, слишком ошеломленные, чтобы ругаться.
— Ты жив? — раздался тихий голос снаружи сарая.
— Не дождетесь.. — прохрипел сидящий внутри.
— Остынь, — вновь произнес незнакомец и добавил еще тише, — тебе привет от Лари.
По шуму внутри импровизированной темницы казалось, что заключенные оживились. Теперь их было четверо: Чарли, Финч и братья Уокеры с южной Дакоты. Американцев нашли всего наделю назад, но они уже успели подтянуться в шайку Чарли и сейчас внимали голосу охранника раздающемуся снаружи.
—
Прав был Бор, когда говорил Бифу, что они лишь дали под зад смутьяну и зад тот в тепле. Но Чарли скрывал свои замыслы и до поры довольствовался тем, что окружал себя трусливыми ублюдками; и очень скоро Додсона окружили соглядатаи - подглядывали они подло и ничего не предпринимали против полиции, что в большей степени теперь трудилась над обороной от бури.
***
Вокруг стояла зловещая тишина, ни единого движения не было в осыпанном снегом мире; холод и безмолвие заморозили сердце и сковали дрожащие уста природы.
Олбрайт шел из последних сил.
Суровые условия начинали накладывать на человека свой тяжелый отпечаток. Движения Джона замедлились, и не раз, остановившись отдохнуть, он потом едва мог встать снова.
Сушеное мясо закончилось быстро даже при том, что он старался расходовать его бережно. Часто его заставали врасплох внезапные бури, и тогда он устраивал норы в снегу, пока те не заканчивались. И каждый раз ему оставалось только надеяться, что он сумеет потом выбраться из-под наносов.
Снег падал и падал; небо то проглядывало голубизной, то темнело до черноты, а затем его вновь заволакивал снег. Джон начал впадать в отчаяние. Он даже не был уверен, что движется в верном направлении, и все же упрямо переставлял ноги, твердо решив найти город или умереть здесь, в окружении неприветливого Безмолвия.
Вскоре разум начал выкидывать разные шутки. Время от времени из сугробов выскакивал Рябой, выкрикивая грубую брань или размахивая револьвером. Джон даже ощущал характерный гниющий запах, исходивший из его рта. Они вступали в сражение, и Олбрайт падал, истощенный, не в силах отразить последний удар Рябого. Лишь тогда тень исчезала, превращаясь из ненавистного образа в безобидное очертание скального выступа или огромного сугроба.
Другие видения были более приятными. Случалось, ему на помощь приходил Хэмши и подводил к теплому костру, который исчезал, стоило Джону вытянуть к нему руки. Иногда спасителем оказывался Хэнс, ворчащий, что ему вечно приходится разыскивать путешественников-неудачников, и укрывал Джона плотным теплым плащом. Но самыми сладкими и в то же время горькими галлюцинациями были те, когда рядом возникала Элизабет, которая сочувственно смотрела на него своими голубыми глазами и утешала словом. Иногда она почти дотрагивалась до мужчины, прежде чем исчезнуть прямо перед ним.
Джон шел и шел, пока в один миг не оказалось, что он просто не может продолжать путь. Он сделал шаг, намереваясь сделать следующий, а за ним еще один, но против своей воли завалился вперед всем туловищем. Мозг попытался приказать измученному, полуобмороженному телу встать, но оно не подчинялось. Снег уже даже не казался холодным. Он был… теплым, мягким. Вздохнув, Джон закрыл глаза.
Какой-то звук заставил его снова раскрыть их, но он лишь безучастно проследил за новой выходкой своего разума. На этот раз ему явилась крупная стая белых волков, – почти таких же белых, как снег, который его окружал. Они встали вокруг мужчины в кольцо и принялись выжидать. Он смотрел на них с легким интересом, гадая, какой сценарий они разыграют сейчас. Станут ли нападать, прежде чем растворятся в воздухе? Или просто дождутся, пока чувства оставят его?