Фрося. Часть 5
Шрифт:
Фрося давно у себя заметила, что в жизненные моменты, наиболее сильного душевного надлома, она непроизвольно пряталась в глубоком спасительном сне, но на этот раз и он не вывел её из состояния полной опустошённости.
Никогда подобные мысли не посещали Фросю, но она не хотела больше смотреть в день завтрашний, потому что там всё выглядело в сером неприглядном цвете - их долгожданная встреча с дочерью, теперь казалась никогда не осуществимой.
Любимый мужчина был привязан к своей несчастной парализованной жене крепче любых стальных тросов и, прежде всего тем,
Олег покинул ту, в её крайне тяжёлом положении.
Два этих последних факта буквально выбили её из размеренного хода мыслей и жизни, и заставили с жалостью посмотреть на себя со стороны.
Вздохнув, горько улыбнулась своим последним выводам, и направилась в ванную.
Надо смыть с себя налипший на тело пот душного и волнительного дня, убрать с распухшего от слёз лица размазанную косметику и, просто, понежиться в горячей воде, а потом уже решать, как ей дальше жить.
Погрузив своё тело в горячую воду с шапкой пены хвойного экстракта, она блаженно потянулась в ванне, нашла вот для себя хоть маленькую радость, а немного успокоится, всплывут и другие.
Она не стала гнать свои растревоженные мысли в далёкое прошлое, а оглянулась всего на четыре месяца назад.
Если честно признаться, то ведь в последние годы жила уже мало помышляя о встрече с дочерью, смирилась с тем, что та хоть и далеко, но находится в благоприятных условиях жизни, занимается важным и интересным делом, любима близкими, уважаема в своей среде и имеет возможность через регулярную переписку с ней общаться.
Ну, а, что касается Олега - после отъезда Марка, ведь уже и не мыслила ни о каком другом мужчине и ничего жила и не тужила, находя другие радости в жизни.
Коварная судьба неожиданно подкинула ей эту запоздалую и сладкую любовь, так нечего её за это хаять, а надо возблагодарить проведение и принимать этот эпизод, как ценный подарок, а не суровое наказание.
Из ванной она поднималась совсем в другом настроении, чем туда опускалась.
– к ней вернулась прежняя уверенность в себе, вновь появилось приятное ощущение, что она ещё многим нужна и мало того, но вполне может в чём-то помочь даже своим таким самостоятельным детям.
Жизнь продолжается, надо написать письмо Анютке, та вероятно тоже расстроится от моего сообщения, но уверена, что согласится с принятым мной решением не поднимать
международного шума вокруг этого отказа, навредить братьям она не захочет.
Завтра позвонит Олегу, надобность вести к ней историю болезни Вики, к сожалению, отпала, но не стоит терять надежду, она как-то слышала, что на Украине живёт и здорово помогает страждущим людям гениальный целитель-костоправ.
Надо подумать и что-то предпринять, чтобы как-то к нему попасть на приём, а денег на транспортировку Вики и прочие расходы они с Олегом заработают, была бы цель и желание.
На завтра, как ни в чём не бывало, Фрося вышла на работу.
Пришедшей, как обычно позже Насте, она вкратце пересказала о постигшем её вчера расстройстве и та, так сокрушалась, что можно было подумать, что это именно ей отказали в праве на встречу с любимой
– Ладно, что уже сетовать, слезами и оханьем делу не поможешь, жизнь продолжается, и кто его знает, куда она ещё нас выведет, а сейчас надо зайти к Валере в кабинет, что-то он мне в последнее время не нравится, а из-за своих дел, некогда справиться у друга про его не простую житуху.
– Сходи, сходи, я ведь тебе уже несколько дней назад говорила, что он выглядит, краше в гроб кладут.
Карпеку Фрося застала в момент, когда он прятал в свой рабочий стол початую бутылку водки.
– Эге, ты почему подруга без стука ломишься, так и до инфаркта меня можешь довести.
– Я вряд ли, а вот, водка может.
Валера, тебе не кажется, что пора прекратить квасить, посмотри на кого ты уже похож.
Решись, в конце концов, на что-нибудь, блуждаешь возле своих двух баб, как в дремучем лесу, найди, наконец-то подходящую тропу, которая выведет тебя на белый свет.
– Фросенька о какой тропе ты говоришь, дома смертная тоска, от жёнушки так воротит, что даже водка не помогает, а у меня всего две комнаты, куда не глянь, всюду её фейс.
А если решусь уйти из семьи, куда и к кому я могу пойти?
Ах, Фрося, Фрося, но это ещё всё ерунда.
Он порывисто достал из выдвижного ящика стола свою заветную бутылочку и щедро налил в пластмассовый стакан.
– Будешь со мной?
– Валерка, я ведь и по праздникам не большой питок, а ты зовёшь меня пить в рабочее время.
– Фроська, что ты мне мульку заливаешь, твой рабочий день уже заканчивается, посмотри на часы, дело уже к двенадцати, но не хочешь составить другу компанию и не надо, я и без собутыльников могу обойтись.
И он с шумом в несколько глотков осушил водку.
Плечи его передёрнулись, впрочем, он весь дёргался и без неё в последнее время.
Лицо у заведующего раскраснелось. И он, не удосужившись даже его порезать, захрустел огромным парниковым огурцом.
– Фросенька, я тебе подруга скажу самое страшное, Галка моя скурвилась, ездила к каким-то своим родственникам в Питер на свадьбу и там завела себе молодого хахаля.
Представляешь, какого-то фотографа, сопливого студента, подрабатывающего на свадьбах.
Он громко икнул.
– Прости, проклятая плохо пошла, надо ещё накатить сверху, а то прежняя плохо уживается.
– Валера, что ты делаешь, хорошо ещё если сразу сдохнешь, а если заболеешь, кому ты из твоих баб нужен будешь, бросай ты обеих, сними квартирку и поживи спокойно, оглядись, а там и выход найдёшь.