Фрустрация, психологическая самозащита и характер. Том 2. Защитные механизмы, самосознание и характер
Шрифт:
Проблема состоит в том, каким образом в психике человека формируется эта цель. Иначе говоря, каковы механизмы целеобразования и целеполагания. При отсутствии такого специального процесса целеобразования и, следовательно, осознанной цели, активность личности примет импульсивный характер. Нельзя сказать, конечно, что в аргументации, как в преимущественно осознанном логико-психологическом процессе, импульсивность совершенно отсутствует. Этот интересный вопрос нуждается в специальном рассмотрении. Но в целом нам представляется справедливым утверждение, что процесс аргументации есть форма целенаправленной деятельности. Поэтому знание того, каким образом происходит целеобразование, необходимо для понимания психологических, а также философских аспектов процесса аргументации.
К
При обсуждении проблемы целеобразования следует отдельно рассмотреть процессы выдвижения общей цели деятельности (так сказать, стратегической цели, определяющей общую направленность активности человека) и частных (промежуточных) целей. Можно предположить, что образование промежуточных целей является более гибким процессом, подверженным изменениям тактического порядка, чем выдвижение окончательной цели деятельности.
93
См.: «Психологические механизмы целеобразования» Отв. ред. О. К. Тихомиров. Москва: «Наука», 1977.
Целеобразование, без сомнения, исходит из сферы мотивации личности, т. е. в его основе лежат потребности человека. Актуализированная активность выступает в качестве мотива, который является когнитивно-эмоциональным психическим состоянием, желанием, стремлением и т. п. Одна и та же потребность может иметь различные проявления в виде несколько различающихся мотивов поведения. Когда мотив достаточно активен – на сознательном или подсознательном уровне – он, в свою очередь, активизирует познавательные механизмы личности. Причем прирожденный механизм наследственного «рефлекса», описанный И. П. Павловым, может выступить как самостоятельно, так и в служебной роли, т. е. как средство удовлетворения других потребностей, актуализированных в качестве мотивов. В результате познавательной активности осуществляется выбор тех объектов, которые обладают качествами, удовлетворяющими актуализированную потребность. Именно эти объекты и выступают в качестве целей.
Выбор объектов в качестве целей осуществляется, конечно, в тех сферах действительности, которые доступны личности, о которых он имеет необходимую информацию. Либо это такие сферы, которые еще не существуют, но представлены в сознании с помощью механизмов воображения. Когда речь идет о социогенных потребностях высокого уровня, то механизм воображения в процессе целеобразования играет доминирующую роль. Он позволяет осуществить вероятностное предвидение, предвосхищение желаемого будущего. Поэтому мы думаем, что интимные механизмы целеобразования следует искать в комплексной активности мотивов, процессов памяти, мышления и воображения. Речь, разумеется, идет о тех случаях, когда человек самостоятельно выдвигает свои цели, а не получает их от других в виде готовых требований.
Когда человек выдвигает определенную цель и планирует соответствующую деятельность, то он в той или иной мере осознает и понимает связь цели с мотивами деятельности (а следовательно, и с лежащими за ними потребностями). Иначе говоря, человек имеет некоторое осознанное представление не только о том, что хочет (к чему стремится), но и о том, почему стремится именно к этой цели, а не к другой. Конечно, полной осознанности мотивов почти никогда не бывает. Но процесс рационализации усиливает трудность осознания подлинных мотивов поведения. Как мы уже говорили, рационализирующая аргументация включает искаженное восприятие действующим лицом отношения между его потребностями (мотивами) и целью деятельности. Цель воспринимается в качестве релевантной для группы таких его потребностей, удовлетворение которых представляет для него значительную ценность. Обычно это такие социогенные потребности, удовлетворение которых санкционируется обществом
Между тем цель рационализирующей аргументации на самом деле, будучи достигнута, привела бы к удовлетворению другой группы потребностей, которые в данной ситуации выглядели бы неприемлемыми или неадекватными. Например, поступки и их рационализация могут преследовать эгоистические цели (или, иначе говоря, цель рационализирующей аргументации может быть выбрана так, чтобы стало возможным удовлетворение эгоистической потребности), однако свое поведение человек сознательно мотивирует (аргументирует) иначе: пытается доказать его обусловленность высокими моральными критериями.
В мотивационной сфере личности постоянно возникают конфликты. Тенденция к рационализации говорит о том, что между вышеуказанными двумя группами потребностей возник конфликт, причем только одна, первая, группа представлена в феноменологической картине мира (психофизической ситуации деятельности) данного человека, в сфере его сознания. Рационализирующая аргументация исходит из этого неосознаваемого или лишь частично осознаваемого конфликта, и подлинной ее целью является преодоление этого внутреннего противоречия.
Таким образом, целеобразование в процессе рационализации подчиняется важнейшей закономерности: личность, рационализируя, решает не ту психологическую задачу, которая на самом деле является содержанием его фрустрации. Целеобразование рационализации, таким образом, имеет более сложную структуру, чем в тех случаях, когда оно не исходит из потребности разрешения внутренних конфликтов, возникших между двумя группами потребностей. Следовательно, ели сложна мотивация рационализации, то и ее логическая и психологическая (особенно когнитивная) структуры тоже должны иметь дополнительные особенности, не встречающиеся в процессах аргументации незащитного характера, т. е. такие, которые не исходят из фрустрации и преследуют единственную цель – достижение истины. Проблема особенностей психо-логической структуры рационализирующей аргументации мы рассматриваем в отдельной главе.
§ 3. Отраженная рационализация и адаптация личности
Защитная мотивировка имеет еще одну любопытную психологическую особенность: в большинстве случаев она призвана решать внутренние проблемы, но эти проблемы в сознании субъекта представлены в качестве внешних; они как бы проецируются на внешний мир и воспринимаются субъектом как проблема приспособления (adjustment) к среде. Где искать причины этого явления?
Можно предположить, что во всех тех случаях, когда у личности имеются социально-неприемлемые потребности, они, находясь в сфере сознания, могли восприниматься в качестве свидетельств обладания отрицательными чертами характера и аморальными тенденциями. Но восприятие собственной личности как носительницы отрицательных качеств – источник фрустраций, поскольку обладание отрицательными чертами обществом и каждым его социализированным членом считается достойным сожаления явлением, т. е. депривацией, формой лишенности определенных благ. Для преодоления своих фрустраций, имеющих такие внутренние источники, личность может идти как путем самопознания и самосовершенствования, так и менее плодотворным путем преимущественной психологической защиты. Второй путь заключается в том. что субъект искажает психологическую реальность и воспринимает себя в качестве положительного объекта.
Но при этом искажается не только восприятие самого себя. Используя, наряду с рационализацией, также механизм проекции, человек свои вытесненные из сознания отрицательные качества приписывает другим и высказывает о них отрицательные оценочные суждения. Поэтому мы предлагаем назвать подобные отрицательные суждения о других отраженными рационализациями, поскольку обесценивая и унижая других, он нередко в замаскированной форме борется против собственных внутренних конфликтов и недостатков, считая их источниками фрустраций и угроз для его положительной самооценки.