Фуа-гра из топора
Шрифт:
– Читай подписи, – велел компьютерщик. – Это нарезка из разных гламурных журналов.
Я прищурилась.
«Адвокат Владимир Резников и певица Алина на дне рождения певца Мити». «Юрист Владимир Резников и его прелестная спутница на открытии бутика «Оло»». «Адвокат Резников – победитель заезда антикварных автомобилей». «Певица Алина со своим братом, знаменитым адвокатом Резниковым, на состязаниях по гольфу…»
– Ну, хватит? – хмыкнул Роберт. – Какое издание ни возьми, везде увидим сладкую парочку.
– Веселые бездельники, – подвела итог Лиза. – Таких немало. Вон, видите, чуть ниже, под другим снимком написано «Нинель Колкина, светская львица, и ее подруга Евгения Жаркова, светская львица, на обеде в честь десятилетия ресторана «Пар». Светская львица – это нигде не работающая дама, прожигающая капитал супруга или отца.
– С женщинами понятно, – вздохнула я, – их содержат мужчины.
– Полно парней, которые живут за счет богатых баб, – возразила Лиза. – Об альфонсах еще Ги де Мопассан писал.
Я отвернулась от ноутбука.
– Варвара, рассказывая о привычках хозяйки, упомянула, что та весь день проводила в своей затрапезно обставленной комнате. Кабинет был звукоизолирован, что понятно, но иногда со второго этажа доносились громкие звуки. У горничной создалось впечатление, что Ксения Львовна просто колотит по клавишам кулаками. Борисова искренне недоумевала, каким образом из этой какофонии может возникнуть песня. Лиза, я слышала о жиголо. Но за чей счет мог жить Владимир? Даже, если Кауф и написала три мелодии (в чем я уже тоже сомневаюсь), которые достались Алине, то на гонорар за эти песни нельзя построить особняк. Так откуда у семьи средства?
Роберт развел руками.
– Могу предположить, что Резников не покупает ценности, а распродает их. Вспомните золотую чашку, которую якобы украл Иван.
– Коллекция Альберта Ванюшина попала в руки Владимира! – воскликнула я. – И как это случилось?
– Дайте мне сказать! – занервничала Лиза. – Еще я встретилась…
– Погоди, – отмахнулась я от Кочергиной. – Роб, копни глубже. Кто родители Резниковых?
– Угу, – кивнул Троянов и застучал клавишами. – Нашел. Отец, Борис Владимирович, ученый. Мать, Елена Михайловна, преподаватель. Соответственно они Резниковы.
Мне имя с отчеством отца Владимира в сочетании с фамилией показались знакомыми, но поразмыслить на эту тему не удалось, потому что Троянов продолжал:
– Обычная семья, ничего криминального или эпатажного. Старшие Резниковы, представители интеллигенции, дали детям необходимое образование. Они уже умерли, никаких скандалов с ними вроде не связано.
– А Ксения? – не успокаивалась я. – У нее родители кто? В какой музыкальной школе она работала?
– Сейчас найду, – пообещал Роберт
– Отлично, – обрадовалась Лиза, – наконец-то я получила возможность высказаться. Жаль, что не раньше, иначе б вы не удивлялись, откуда у Резниковых деньги. Семью, похоже, содержала Ванда.
Я с трудом сдержала смех.
– Гениальное предположение. Позволь тебе напомнить, что Комиссарова состояла в услужении у Кауф. С течением времени они подружились, но Ванде все равно платили за услуги, она была экономкой.
– А вот и нет! – торжествующе заявила Лиза. – Комиссарова имела свой бизнес. И очень даже успешно вела дела.
Тут даже Роберт оторвался от Интернета.
– Правда? А подробнее можно?
Лиза вскинула голову.
– После визита в институт, где учился Иван, я поехала к Александру Кошмарову, – начала издалека Кочергина. – Парень был дома и, несмотря на обеденный час, спал. Посему выразил крайнее недовольство моим визитом. Интерьер в квартире красавчика, скажу я вам, варварски роскошный – золото с позолотой.
Елизавета принялась самозабвенно описывать помещение, мы с Трояновым слушали не перебивая.
В квартире было, по-видимому, несколько комнат, Лиза видела только гостиную и санузел, куда попросила разрешения зайти, чтобы помыть руки. Черный потолок, розовые стены, никаких люстр, повсюду торшеры или светильники, вделанные в пол из красного дерева. Белый кожаный диван, три кресла ему под стать, на мягкой мебели много подушек, пледов из натуральной норки и шиншиллы. Занавески бархатные, в углу кальян, современная аудиоаппаратура, телевизора нет, повсюду ковры из шелка. Это что касается гостиной.
В ванной утопленная в пол джакузи, невероятное количество полотенец всех размеров, расставлены ароматические свечи и есть открытый бар с разнообразными спиртными напитками. На крючке болтался женский халат, на воротнике которого имелась бирка, а в стакане около мыльницы зубная щетка в нетронутой упаковке. Чего там не было? Самых обычных бытовых вещей: напольных весов, стиральной машины, бачка для грязного белья, тазиков, шкафчика, где хранятся моющие средства.
– Дом свиданий, – выпалил Роберт, – Александр проститутка.
– Угадал, – не стала спорить Елизавета. – Парень красив, как бог, залюбоваться можно, но трусоват. Услышав, что я собираюсь поговорить с ним о Ванде, попытался врать. Дескать, никогда о Комиссаровой не слышал, не видел ее, я не я и лошадь не моя. Потом догадался поинтересоваться: «Почему вы ко мне приехали и задаете глупые вопросы?» Я спокойно ответила: «Ванда Комиссарова покончила с собой, проводится дознание». Ой, что тут с ним случилось!
– В обморок упал? – поморщился Троянов. – Проститутки народ нервный, очень эмоциональный.