Фулгрим: Палатинский Феникс
Шрифт:
Еще одного взяли в плен.
Буцефол стоял на коленях в развалинах своего командного пункта у западной железнодорожной развязки. Массивное квадратное здание вокзала нависало над путями, связывающими столицу с городами на дальнем западе. Его надежно укрепили и обороняли двести отборных солдат, закаленных в междоусобных конфликтах аристократии тех провинций. Абдемон и другие легионеры захватили оплот менее чем за час.
Выжившие ветераны тоже стояли на коленях, ровными рядами, под бдительным надзором бойцов континентальной армии. Они ожидали приговора Фениксийца.
Их лидеру, впрочем, пощады не видать. Его судьба должна стать примером для всех. Фулгрим по-своему сожалел об этом, но слишком беспокойному Буцефолу просто не было места в упорядоченном обществе. Рано или поздно он перешел бы черту, и от него все равно пришлось бы избавиться. Правда, в краткосрочной перспективе патриций, возможно, оказался бы полезен.
— Печально, — пробормотал Фениксиец, глядя на пленного. В рваной одежде и разбитой нательной броне по-прежнему толстый Буцефол выглядел каким-то съежившимся. — Мне сказали, что вы храбро сражались. Не ожидал такого.
— А я не ожидал, что окажусь на коленях в грязи, с одной рукой, — аристократ показал обрубок, стянутый влажными алыми бинтами. — И тем не менее…
— Да. — Фулгрим покосился на Абдемона, стоявшего неподалеку с другими легионерами. — Мне казалось, я распорядился не причинять вреда патрициям.
Лорд-командующий, темное лицо которого покрывали брызги чужой крови, недовольно посмотрел на Флавия Алкеникса. Тот пожал плечами.
— Он замахнулся на меня мечом, — заявил воин так, словно это все объясняло.
— О. — Примарх весело улыбнулся. Другие его сыны, схожие с насытившимися хищниками, свободно держали руки на эфесах клинков. Пять легионеров против двухсот солдат… Фениксиец ощутил прилив гордости. Ну что, Русс, хорохорящийся ты фанфарон, как тебе эта сага? — Что ж, думаю, тут уже ничего не поделаешь.
— Если вы все равно меня убьете, какая разница, ранен я или нет? — спросил Буцефол.
Из голоса аристократа пропала былая сила. Он больше походил на напряженный хрип. Лицо мятежника осунулось от усталости и боли, но глаза ярко сияли.
— Никакой, но я хотел сначала поговорить. — Фулгрим присел на корточки, однако по-прежнему возвышался над смертным. — Сабазий. В прошлый раз вы сказали, что это имя для вас ничего не значит. А теперь?
Буцефол слабо улыбнулся.
— Теперь… Теперь скажу, что это неважно. Мне не о чем с тобой разговаривать, чудовище.
Нахмурившись, примарх выпрямился.
— Патриций, оскорбления здесь ни к чему.
— Я наконец разобрался во всех вас, — продолжил визасец. — Что бы вы ни заявляли, вы ничем не лучше нас. Просто сильнее. Для нас люди — рабы на заводах и фабриках, для вас — пушечное мясо. Вы заманили нас, позволили убить тех, кто хранил верность вам и Пандиону, чтобы мы вышли в открытый бой. Вы не мешали столице гореть — при свете удобнее заряжать орудия. Под вашими милыми личиками
— Может, вы и правы, но я предлагал вам сотрудничество. Вы решили начать войну. — Фениксиец развел руками. — Без вас ничего бы не произошло.
— Ты знал, что мы не примем твои условия. Ты спровоцировал нас.
Фулгрим печально улыбнулся.
— Да, а вы поддались на провокацию. Кто же главный виновник? Лично я не нахожу ответа. — Обнажив меч, примарх положил Разящего Огнем плоскостью клинка на толстые плечи аристократа. — Если вас это утешит, патриций Буцефол, то в будущем вы стенали бы под ярмом звезд. А ваша смерть здесь послужит примером для грядущих поколений. Спасибо за сотрудничество.
Аристократ плюнул ему на ногу. Посмотрев на сгусток слюны, растекающийся по сабатону, Фениксиец поднял клинок. Улыбка исчезла с его лица.
— Тогда, пожалуй, лучше, чтобы о вас полностью забыли. Кажется, ваши сыновья — подходящие кандидаты в мой легион. Будьте уверены, я лично приму их в ряды Детей Императора.
Патриций побледнел, у него округлились глаза. Буцефол открыл рот, собираясь возразить или взмолиться о пощаде, но опоздал. Разящий Огнем упал, и визасец рухнул в небытие. Оторвав полосу от одеяний мертвеца, Фулгрим протер меч.
Обернувшись, примарх увидел, что к нему подходит Фабий. В дыму апотекарий особенно сильно напоминал паука.
— А, Фабий, — поприветствовал медика Фениксиец. — Патриций Буцефол лишился всех прав и владений. Нам следует немедленно изолировать его детей и переправить их на «Гордость Императора» для полной генетической имплантации. — Фулгрим поразмыслил. — По сути, точно так же надо поступить с отпрысками других аристократов, которых мы арестовали или иным образом уличили в вероломстве. С паршивой овцы хоть шерсти клок.
Апотекарий кивнул.
— Я займусь необходимыми приготовлениями. — Он огляделся по сторонам. — Как только закончу здесь. У меня тут много работы.
— Надолго вылез из норки, а, Паук? — рассмеялся Касперос. — Жаль, ты не пришел раньше — посмотрел бы, на что способны настоящие воины!
— Я задержался, помогая раненым, — сказал Фабий. — Знаешь, тем смертным, которых разрывало на куски, пока ты играл в войну, как и подобает ребенку-переростку.
Доспех терранина покрывали красные потеки, и примарх спросил себя, обрадовало ли солдат внимание апотекария или же они предпочли бы заботу обычного врача. Впрочем, вряд ли Фабия интересовало мнение пациентов.
Насупившись, Тельмар потянулся за оружием.
— Мне кажется, апотекарий, с меня довольно твоих выходок.
Похоже, он твердо вознамерился получить сатисфакцию. Иногда такая пылкость полезна, но всему свое время и место.
— Старший апотекарий, — мягко поправил Фулгрим. Оба космодесантника повернулись к нему. — Я счел нужным произвести Фабия в чин, который более соответствует его обязанностям. Следовательно, Касперос, теперь он выше тебя по званию и ты, как нижестоящий, не имеешь права бросать ему вызов.