Фурцева
Шрифт:
— Спасибо, — ответил Григорий Наумович, — ничего не нужно.
Директор студии его поправил:
— Он скромничает. Ему квартира нужна, он в коммуналке живет.
Так Чухрай получил квартиру.
«Если бы не Хрущев, — вспоминал Чухрай, — ни один из моих фильмов бы не вышел. И пока был Хрущев, я мог снимать. Он ведь тоже не был закрыт для воздействий. Для дурных тоже, но хорошее все-таки перевешивало. И как Фурцева была светлым пятном на фоне темного министерского царства в прошлом и будущем, так и хрущевское время было светлым на фоне того, что было до и что стало после».
На
«Сосредоточивая внимание зрителя только на теневых сторонах, на показе уродливых, отрицательных явлений, заслоняющих все чистое и светлое в нашей жизни, фильм „А если это любовь?“ создает одностороннее, искаженное представление о нашей действительности…
Считаем, что фильм в настоящем виде не может быть выпущен на экран. Полагали бы целесообразным поручить Министерству культуры СССР принять меры, обеспечивающие улучшение идейно-художественного качества фильма».
Трудности возникали с показом зарубежных лент.
Кинорежиссер Ив Чампи снял франко-итальянский художественный фильм «Кто вы, доктор Зорге?», который пользовался большим успехом везде, кроме Советского Союза. О разведчике Рихарде Зорге в нашей стране знали только профессионалы.
Генерал-лейтенант Сергей Кондрашев из внешней разведки КГБ даже попросился на прием к Фурцевой. Он предложил Екатерине Алексеевне купить и показать советским зрителям этот фильм. Министр возмутилась:
— Я этого не допущу! Этот фильм — клевета на марксизм-ленинизм.
В фильме знаменитый разведчик предстает любителем слабого пола и светской жизни, авантюристом и искателем приключений. Ленту о Рихарде Зорге прислали Хрущеву для воскресного просмотра на даче. Никита Сергеевич был потрясен, узнав, что у Советского Союза был такой знаменитый на весь мир разведчик. Он приказал найти и представить ему материалы о Зорге. В 1964 году Зорге стал посмертно Героем Советского Союза.
Решение о закупке иностранных фильмов принимала комиссия Министерства культуры, председательствовал первый заместитель министра. В конфликтных случаях последнее слово оставалось за Фурцевой.
В 1960 году Министерство культуры запланировало приобрести сто шестьдесят зарубежных картин. Отдел культуры ЦК возмутился: «При таком подходе к делу наши кинотеатры покажут 120 отечественных и 160 иностранных фильмов». В январе 1961 года ЦК КПСС принял постановление «О мерах по улучшению организации кинопроката», в котором ставилась задача сократить тиражи выпуска буржуазных фильмов и ограничить их показ по телевидению. В феврале Фурцева подписала свой приказ — «О мерах по улучшению проката фильмов». Она требовала от своих подчиненных: меньше показывать иностранных картин, больше советских.
В 1962 году Московский горком пожаловался на неисполнение Министерством культуры партийных решений:
«До сих пор количество фильмов из капиталистических стран, идущих на экранах кинотеатров и клубов Москвы, все еще велико. Показом буржуазных фильмов особенно увлекаются клубы. Вызывает тревогу тот факт, что
Между тем оценка зарубежных фильмов в печати появляется крайне редко. Зрителю не помогают разобраться в сильных и слабых сторонах идущих на экранах фильмов, в ряде которых идиллический показ „западного образа жизни“ дает неправильное представление о действительности».
Выполнение приказа Фурцевой натыкалось не только на всеобщее желание посмотреть разное, в том числе иностранное кино, но и на финансовый план. Многие идеологически выдержанные, но тоскливые отечественные ленты не собирали зрителей. Кинотеатры и клубы несли убытки, компенсировали потери кассовыми иностранными лентами. И с этим министерство ничего не могло сделать. Фильм не пускали на большой экран, его показывали в клубах.
Творческие люди не любили чиновников, от которых зависели, справедливо считая, что лучше министерских работников разбираются в искусстве. Но Фурцева пришлась людям кино по душе. Отношения Министерства культуры и созданного в те годы Союза кинематографистов улучшились. Фурцева помогала «Мосфильму», поддерживала работу творческих объединений.
В феврале 1962 года прошел пленум оргкомитета творческого Союза кинематографистов. Отдел культуры ЦК информировал руководство страны:
«Отдельные ораторы пытались взять под защиту те кинофильмы, которые подвергались принципиальной критике со стороны общественности, и даже ставили под сомнение возможность кого-либо, кроме самих работников киноискусства, правильно оценивать фильм… Кинорежиссер т. Ромм М. И. допустил грубый выпад против министра просвещения РСФСР за то, что тот на одном из выступлений покритиковал фильм режиссера Ю. Райзмана „А если это любовь?“. „Почему режиссер, — сказал М. Ромм, — обязан слушать суждения этого дикого человека“…»
Одной строчкой отметили, что «на пленуме выступила министр культуры СССР т. Фурцева Е. А.», зато подробно сообщили:
«Товарищи отмечали серьезные недостатки в деятельности Министерства культуры СССР, указывали, что работники министерства плохо знают состояние дел на местах, не занимаются всерьез вопросами планирования и организации производства кинофильмов…»
Директор «Мосфильма» кинорежиссер Иван Александрович Пырьев, лауреат шести Сталинских премий, снявший фильм «Кубанские казаки», обратился к коллегам:
— У меня конкретное предложение к министру культуры — сменить аппарат министерства и главка и послать его на производство, а с производства взять людей более молодых, понимающих наше искусство, видящих его трудности, видящих, как их можно решить, и послать их в главк и в министерство. А пока этого нет, мы делаем такое предложение: руководство кинематографией учредить здесь, на Васильевской улице, в нашем прекрасном здании, а мы все: я, Ромм, Арнштам, Юткевич и другие режиссеры будем аппаратом Екатерины Алексеевны, будем ее обслуживать. А у входа поставим вахтера и прикажем не пускать сюда аппарат министерства и главка…