G.O.G.R.
Шрифт:
– Но, твои показания могут спасти тебя самого – если ты напишешь чистосердечное признание, суд тебе, может быть, смягчит приговор. Если же не напишешь – то впаяют на всю катушку за похищения людей, – закончил Пётр Иванович, внешне оставаясь «инспектором Фростом», а про себя посмеиваясь над побледневшим и скукожившимся на стуле Шубиным. – Так кто тебя подослал?
– А-ааээ, – протянул Шубин, но уже не дико, а испуганно. – Меня подослал Кашалот, – выдавил он, совершив усилие титана Гиппериона, а Серёгин, услышав сие заявление, просто округлил глаза и едва не отвалил челюсть: бродяга какой-то – и знает Кашалота! – Да, он, Георгий Семенов, Кашалот, – продолжал в свою очередь Шубин. Бомжик внезапно
Георгий Семенов и есть – Кашалот?! Когда Серёгин приезжал к Семеновым и расспрашивал про Ярослава – там у них в доме было множество всяких родственников. Кроме старшего брата Георгия. Он всегда отсутствовал – потому что был Кашалотом!
– Кашалот? – переспросил Серёгин, не выдавая волнения и сохраняя маску инспектора Фроста.
– Он, он, – с готовностью подтвердил Шубин, кивая головой. – Толстый, усатый и волосы на затылке растут белым пятном! Кашалот спускал всех в подземелье. А кого ему для этого подсылать? Конечно же, нас, бомжей!
Шубин не гугнявил, как Грибок – он разговаривал чётко и внятно и, кажется, даже был трезвым. Он с удовольствием и взахлёб изобличал Кашалота, и то, что он о нём рассказывал, было похоже на рассказ Утюга про «кровавого и безжалостного» Сумчатого. Интересно, откуда он всё это знает – бомж?! При всём при этом Шубин наотрез отказывался назвать свою настоящую фамилию, утверждая, что он, и по паспорту Шубин. Никакого паспорта у сего субъекта не оказалось. Отсутствие документа «дух штольни» объяснил так:
– Да продал гусю одному за бухалку. Выпить хотелось – прямо черти жрали, убил бы кого, а бабла ни копейки: раньше пропил. Хотел уже грабить идти – так выпить хотел, гражданин начальник! А тут вдруг мужик подвернулся и продал мне три бутылки за ксиву мою!
– И что же это был за мужик? – поинтересовался Пётр Иванович, окончательно расставшись с образом «инспектора Фроста».
– Интермеццо! – не раздумывая, выпалил Шубин.
– А что, он прямо так тебе и сказал: «Я – Интермеццо»? – не поверил Серёгин.
– Не, – замотал головой Шубин. – Мне потом Кашалот так сказал, то есть, он ему сказал: «Интермеццо», а я запомнил, бо раньше никогда не слышал такого словечка.
«Надо бы с ним в отделении поработать» – решил Серёгин, наслушавшись весьма странных показаний этого не менее странного «человека без адреса».
Грибок остался в опорном пункте у Мирного, а закованный в наручники Шубин, пройдя под конвоем Петра Ивановича через строй сидящих на стульях старушек, был посажен в служебную «Ладу-Самару» и отвезен в Калининский райотдел.
====== Глава 103. Небольшая тайна капитана Зайцева. ======
Недавно Сидоров получил письмо из Киева в большом красивом конверте. Его прислало издательство «Ридерз Дайджест» с взлетающим Пегасом на эмблеме. В письме говорилось, что он, Сидоров А. А., прошёл конкурсный отбор среди всех жителей Украины, получил шесть шансов на выигрыш суммы в сто тысяч гривен и является их лучшим подписчиком. Хотя, как Сидоров мог быть лучшим подписчиком, когда он только из этого письма впервые узнал о существовании издательства «Ридерз Дайджест»? Сержант внимательно прочитал всё, что было напечатано на красивых и дорогих глянцевых листах. Красочные картинки рисовали заманчивые перспективы выиграть ещё и круиз по Средиземному морю, золотые часы, плазменный телевизор, автомобиль «Шкода-Октавия» и трёхкомнатную квартиру в Киеве. Для этого нужно было только заказать книгу из приложенного каталога, приклеить к купону заказа несколько наклеек, и расписаться там, где было отмечено. В письме лежало ещё два конверта. На одном чёрным шрифтом – почти что
Сержант понимал, что это всё – обман народа, чтобы народ покупал книги (в каталоге цена самой дешёвой книги равнялась ста двадцати гривнам), но такой выигрыш… При его милицейской зарплате сто тысяч – целый капитал, да ещё и квартира в Киеве… Сидоров недолго думая, заказал книгу «Тайны исчезнувших цивилизаций» (сто пятьдесят гривен), наклеил все наклейки, расписался, сложил купон заказа пополам и запихал его в «Конверт для ответа «ДА». Сержант вышел из дому на час раньше, чтобы по дороге на работу заскочить на почту и отправить свой «Конверт…» в Киев.
На почте было всего два человека. Один – какой-то незнакомый старичок в белой матерчатой фуражке. Старичок стоял в кассе у закрытого окошка с надписью «Выплата пенсий» и что-то бормотал себе под нос. Второй посетитель сидел за столом и выводил адрес на конверте «По Украине». Сидоров присмотрелся и узнал в этом втором… следователя прокуратуры Зайцева. Сержант на цыпочках подкрался к Зайцеву и украдкой глянул через его плечо. Тот дописывал адрес: «Семиручко К. Н., ул. Революционная, д. 10, д. Верхние Лягуши, Краснянский р-н, Донецкая область, Украина, 83197». Сидоров выхватил из кармана ручку. На обратной стороне «Конверта для ответа «ДА» он быстренько, на весу, нацарапал имя и адрес получателя Зайцевского письма. Так, чтобы следователь прокуратуры его не заметил, сержант покинул почтамт и выбежал на улицу. До райотдела было всего два квартала, но Сидоров поймал маршрутку и заплатил за проезд гривну пятьдесят. Выскочив на «Черёмушках», сержант бегом помчался по короткой дороге, через дворы. Примчавшись в райотдел, Сидоров разыскал Петра Ивановича. Серёгин возился с Шубиным. Казаченко по очереди приводил обитателей изолятора, а Пётр Иванович заставлял их опознавать Шубина. Никто из них – даже Крекер с Додиком его не узнали. Утюг по своему обыкновению заявил, что он – «приличный человек», Уж буркнул, что «не мочил такого, и вообще, вы мне его уже толкали, я не знаю». А Сумчатый пискляво взвизгнул:
– Крот!
– Сам ты крот! – огрызнулся в ответ Шубин.
Серёгин сделал вывод, что «дух штольни» не знает Сумчатого, раз так ему заявил. Сумчатый тоже, скорее всего, не знает Шубина, он всех обзывает «кротами» – просто так, потому что озлобился.
– Смотрите, ехидный какой! – подал голос Сумчатый, тыкая пальцем в сидящего напротив него Шубина. – Настоящий крот!
– Да, сам ты ехидный! – не выдержал Шубин. – Вон, толстый какой – не пахал, наверное, никогда! А я раньше…
Шубин внезапно замолк и застыл, будто бы его выключили, как робота. Серёгин взглянул на него и понял: выборочный гипноз! Глаза у него сделались такими же оглупевшими, как у Карпеца, когда его спрашивали о похищенном деле Светленко. Вот откуда такое «исключительное знание» Кашалота – ему внушили, что он должен его изобличить. Пётр Иванович вчера снова вызвал из Киева гипнотизёра – спасать Карпеца. Вот гипнотизёр и Шубина этого расколет, а так с ним бесполезно говорить.
Замученный перипетиями и баталиями, Пётр Иванович решил пока немножко отдохнуть и попить кофе. Он отправил Шубина в изолятор – пришлось и его подселить к Ведёркину, Крекеру и Сумчатому – и опустил кипятильник в керамическую кружку белого цвета с весёлым жёлтым смайликом. Пока кипятильник нагревал воду, Пётр Иванович полил из бутылки растения на подоконнике, подшил в распухшую папку «Дело № 37» протокол допроса Шубина и стал ждать, когда приготовится кофе. В коридоре слышались чьи-то бегущие и топающие шаги.