G.O.G.R.
Шрифт:
Валерия Ершова затормозила резко и очень близко к воротам, от чего человек в комбинезоне отпрянул в сторону и едва не выронил пульверизатор. Покрасив с перепуга дорожку, траву и собственный комбинезон, человек вытаращил глаза и замер, не выпуская пульверизатор и выливая краску на свои сапоги.
– Извините, – Недобежкин опустил оконное стекло и высунул нос под прохладный ветерок. – Вы хозяин дома?
Нет, этот человек не являлся хозяином. Это был всего лишь пожилой рабочий по имени Иван Степанович.
– Чёрт! – спохватился он и выключил пульверизатор. – Шо
– Так вы – хозяин дома? – повторил Недобежкин, морщась, от удушливого запаха свежей краски.
– Хозяева в городе, – заявил рабочий и махнул рукой туда, где, по его мнению, был «город». – А мы ремонт тут бригадой делаем. А вам-то что?
– Милиция, – развеял все сомнения Недобежкин и показал своё красное удостоверение. – Скажите, имя хозяина – Геннадий?
– Нет, – отказался Иван Степанович. – Виктор Прохорович Чуйко наш хозяин.
– Ладно, – кивнул Недобежкин и протянул рабочему фотографию Зайцева. – Вы видели этого человека?
– Неа… – буркнул Иван Степанович, бросая угрюмые взгляды вниз, на сапоги. – Не видал.
– А этого? – Недобежкин подсунул рабочему Интермеццо.
– И этого не видал, – покачал головой рабочий и тут же поинтересовался: – Банда, что ли?
– Банда, – согласился Недобежкин и вынул фотографию Генриха Артеррана, которую он считал «козырной». – Ну, а этого вы видели?
Милицейский начальник ожидал, что рабочий скажет сейчас, что Генрих Артерран и есть Виктор Прохорович Чуйко, однако Иван Степанович разочаровал Недобежкина:
– Не видел.
Да, Недобежкин разочаровался. Кажется, «милиционер Геннадий» успел продать хоромы некоему Виктору некоему Чуйко. Придётся вызвать этого Виктора на беседу.
– Вы можете позвонить хозяину? – осведомился Недобежкин у Ивана Степановича.
– Бригадир может, – ответил тот и собрался идти за бригадиром.
Но милицейский начальник подумал, что хитроумный маляр сейчас скроется за «крепостной стеной», и его не дождёшься потом оттуда никогда. Поэтому он остановил движение Ивана Степановича и потребовал от него:
– Нет, вы, лучше, позвоните бригадиру!
Пётр Иванович наблюдал за всем этим в окно, и ему показалось, что маляр выполняет требование милицейского начальника крайне неохотно. Потом он ещё долго объяснял бригадиру, зачем тот должен покинуть «крепость», а бригадир, кажется, не спешил выходить. Потом Ивану Степановичу, наконец, удалось уломать бригадира, и тот выдвинулся из-за стальной не покрашенной пока что калитки. Выглядел этот бригадир, как типичный строительный бюрократ: пузатенький, усатенький, среднего роста и среднего возраста, чистенько одетый – работой себя не утруждал – и с бурой папкой в руках. К тому же он надвинул оранжевую строительную каску на самый нос – очевидно, чтобы милиция не заметила его лицо.
– Ну? – осведомился бригадир, глядя в землю, на покрашенную траву.
После того, как бригадир не узнал ни одного из предложенных ему преступников, Недобежкин заставил его позвонить
Пока дожидались хозяина – и бригадир, и маляр топтались у ворот и нервно курили. Недобежкин не мог пока разобраться, чего именно боится эта «сладкая парочка» – гнева хозяина и увольнения без зарплаты, или чего-то другого – тёмного и таинственного, о чём они предпочли бы промолчать…
Вскоре подъехала машина Виктора Чуйко – у него оказалась хорошая машина: новенький БМВ. Как Чуйко нервничал, стало заметно до того, как он нажал на тормоз – БМВ вилял из стороны в сторону, то сбавлял скорость, то срывался в «галоп». Чуйко затормозил ещё резче, чем Ершова, и маляру с бригадиром повезло, что пульверизатор был выключен. У ног Ивана Степановича и его начальника собралась горочка окурков.
Чуйко выскочил из салона и свирепо насыпался на пузатенького бригадира:
– Кротов! – он даже схватил бригадира за воротник и пару раз дёрнул. – Что здесь происходит??
– Милиция… – пискнул бригадир, пытаясь спасти свой воротник, зажатый в кулаке Чуйко.
Недобежкин вышел из микроавтобуса и, стараясь обходить залитые краской участки травы, приблизился к новому хозяину терема «милиционера Геннадия».
– Милиция, – сказал он Чуйко, предъявив удостоверение.
Чуйко был на взводе. Он выхватил у Недобежкина удостоверение, прежде чем тот успел назвать свою фамилию, и вперился сначала в лицо милицейского начальника, а потом – в его чёрно-белую фотографию.
– Ага, ага, – Чуйко, наконец, убедился, что документ действительно, принадлежит Недобежкину, и вернул его.
– Грррм, – негромко хмыкнул Недобежкин и положил своё слегка помятое удостоверение в карман.
– В чём дело? – проворчал Чуйко, подняв на Недобежкина удивлённые глаза.
– Когда вы приобрели этот дом? – спросил у него Недобежкин.
– Две недели назад… – пробормотал Чуйко, и в его беспокойных серых глазах отразился страх того, что дом отчуждён, под арестом, в залоге, с долгами…
– Хорошо, – кивнул Недобежкин, сделав вид, что не заметил испуга Чуйко. – Скажите, пожалуйста, у кого из этих людей вы его приобрели? – с этими словами милицейский начальник выложил несколько фотографий прямо на капот БМВ Чуйко. Чуйко по этому поводу никак не возмутился: кажется, заинтересованность милиции его новым и дорогим домом повергла его в шок. Он послушно начал разглядывать предложенные лица, среди которых были следующие субъекты: Зайцев, Кашалот, Интермеццо, Генрих Артерран, Тони Блэр, Джастин Тимберлейк, Вениамин Рыжов – он же Рыжий, Тиль Линдеман и Карпец.
– Ну, – протянул Чуйко, у которого столь богатый выбор вызвал замешательство. – Вот эти – точно, нет, – он сгрёб в отдельную стопочку Тони Блэра, Джастина Тимберлейка и Зайцева.
«Зайцева отмёл», – отметил про себя Пётр Иванович.
– Вот он! – вдруг воскликнул Чуйко и неожиданно схватил – кого бы вы думали??? Вениамина Рыжова! Вениамина Рыжова, который считался мёртвым и похороненным уже почти что, четыре года!
– Вы уверены? – осведомился Недобежкин.
– Ну, да! – настоял Чуйко. – Вот он, Калугин!