G.O.G.R.
Шрифт:
– Ага, – кивнул Додик. – Вы представляете, он мне рассказал, и на следующий день – фью-ить! – сгинул! Так, это не всё. Я там случайно подвернулся. Я в тот же магазин ходил, что и он. В «Засядько», там хлеб дешёвый. И шёл назад тоже за ним. Но я ещё за пивом зашёл в «Родник», есть там такой, в подвале. И отстал чуток от Синицына. А потом увидел типа какого-то. Он сигаретку у Синицына стрелял. Но я догадался, что что-то не так. Вспомнил Дантиста и – спрятался. Залёг в кучу листьев. Я понял, что тот типочек и есть американский «жучила».
– Где и когда это случилось?
– В позапрошлый четверг… Я не знаю, как называется эта улица, но там – больница и парк, а потом пятиэтажки начинаются. И тротуар очень плохой.
– Ясно, перекрёсток Владычанского и Краснофлотской! – выкрикнул Сидоров
– Тише, Саня! – сказал Пётр Иванович. – И как выглядел «жучила»?
– Темно там было. Морду не заметил. Видел, что тощий такой. Ростом с меня, примерно. Это он, наверное, Гарика кокнул. Больше некому.
Серёгин нашёл на столе фоторобот Николая. Подсунув его под нос Додика, он спросил:
– Это – «жучила»?
Додик долго изучал Колины глаза, нос, рот, уши... Раздумывал, говорить ему, или лучше промолчать. Потом решил говорить, потому что испугался, что его он тоже прижучит в КПЗ, как Гарика.
– Это он, – изрёк Додик. – Он знает всех американцев.
– А что ты там выискивал, в подвале дома, где Гарик жил? – поинтересовался Серёгин, достав новый бланк: старый закончился, испещрённый показаниями.
– Сокровища? – выпалил Сидоров, разглядывая тесак Додика.
– Да, не, сокровища тут не причём, – крякнул Додик. – Там американцы что-то прячут. Их «жучила» часто туда наведывался. А я решил узнать – что. Если бы американцы пронюхали – меня бы урыли тут же, не спрашивая!
– Ну, и как, узнал? – поинтересовался Пётр Иванович, надписывая шапку нового протокола.
– Нет, – замотал головой Додик. Голова у него смахивала на яйцо – страусиное. – Я туда Крекера засылал, а он – трус. Выскочил и пургу какую-то мелет... Так и не смог я его назад загнать...
Крекер – трус! Ха! А Додик что – не трус? Пока на свободе бегал – так всех запугивал, а как попался – сам «базарить» начал!
– Хорошо, а как тот американский «жук» попадал в подвал? Дверь-то опечатана, ключи – в ЖЭКе. Или там есть потайная дверь?
– Есть, – Додик пощупал свой подбитый глаз. Фингал у него был колоссальный. Да и сам глаз заплывать начал. Наверное, нужно будет «Альбуцид» капать, а он такой болючий!..
– Есть там потайная дверь, – продолжал Додик. Сбоку там, под кустиком, она наполовину под землёй. Узенькая. Я туда протиснуться не могу. А Крекер – худой. Поэтому я его туда погнал.
«Точно, нужно будет слазить», – заключил про себя Серёгин. Потайная дверь это – прекрасно. Не надо будет оббивать пороги ЖЭКа.
С потолка слетела маленькая муха и приземлилась на протокол. Согнав её, Пётр
– Додик, что ты знаешь про следователя Зайцева?
– Я не уверен, – пробормотал Додик, – Но, судя по тому, как он «замял» Зубра... Кстати, он упёк не их «жучилу», а чайника какого-то... Он его на улице нашёл. Я знаю, потому что «жучила» на воле пляшет.
– Ты знаешь, откуда он взялся?
– Не, не знаю, – ответил Додик. – Может, ихний, американцев, а может, и государственный. Тоже – чайник.
Сидоров икнул со смеху и прикусил нижнюю губу. «Государственный»! надо же было так сказать!
– А как насчёт дела Светленко, которое ты у Карпеца купил? – спросил Серёгин.
– А я и сам не знаю, для чего оно понадобилось. Я даже не знаю, кто такой Светленко, – хныкнул Додик.
– Да, неужели? – съехидничал Сидоров.
– Не знаю, – повторил Додик. – Мне Сумчатый приказал купить, и деньги выдал. А ему – американцы. Что, да как – никто не сказал. Ни Сумчатый – мне, ни американцы – Сумчатому.
====== Глава 38. Неофициальное расследование продолжается. ======
– И что за бред он несёт? – удивился Сидоров, когда, отведя Додика в КПЗ, вернулся назад. – Американцы какие-то...
– Не думаю, что это – бред, – возразил Пётр Иванович. – Похоже, правда. Что-то у нас беспорядок какой-то творится. – Серёгин покачал головой. – Лукашевич – признанный авторитет... Кому только в голову пришло?
– Конкуренты, – предположил Сидоров. – Как говориться, проруха на старуху!
– Конкуренты... Американцы... – вслух рассуждал Серёгин. – Какой-нибудь филиал интернациональной корпорации... Надо бы узнать, кому Лукашевич перешёл дорогу.
– Поговорим с его женой, – предложил Сидоров. – Она должна что-то знать.
– Ты прав, Саня, – сказал Серёгин и встал из-за стола. – Сейчас ты останешься здесь за меня, а я наведаюсь к Лукашевичам. Если кто-нибудь придёт, или позвонит, скажи, что замещаешь меня. Если будут требовать именно меня, дай мой мобильный. Потом, когда вернусь – слазаем в катакомбы.
– Хорошо, Пётр Иванович, – сказал Сидоров.
Через пять минут Серёгин ехал в служебной «Самаре» к Лукашевичам. Дорогой обдумывал слова Додика и то, что скажет жене Лукашевича. Она, может, боится, не расскажет всего, даже не подозревая, как это важно для раскрытия убийства её мужа.
Лукашевичи проживали в небольшом частном секторе на самом берегу Кальмиуса. Сектор состоял из элитных коттеджей, и Серёгину пришлось нос к носу встретиться со злобным охранником, который битый час не желал пропускать его внутрь. Не убедило его даже милицейское удостоверение Петра Ивановича.
– Знаем мы таких милиционеров! – ворчал охранник. Залезай, лучше, в свою жестянку и катись-ка на все четыре стороны!
Благо, старший сын Лукашевича Андрей Михайлович, возвращался откуда-то домой. Андрей Михайлович знал Серёгина в лицо.