G.O.G.R.
Шрифт:
– Здравствуйте, Пётр Иванович! – вежливо поздоровался он в ответ на приветствие Серёгина, и удивлённо добавил:
– А чего вы тут стоите, не проезжаете?
– Да вот, охранник не пропускает...
– Костя, – укоризненно протянул Андрей Михайлович, глядя на охранника.
Охранник ничего не сказал. Только пожал плечами и молча открыл ворота.
Андрей Михайлович залез в белый «Ниссан», и проехал в глубь посёлка, до своего двора. Вслед за ним на «Самаре» проехал Серёгин. Охранник что-то проворчал под нос, и закрыл ворота. Серёгин подождал, пока Лукашевич-младший поставил машину в гараж, и
У них была собака. Мелкая такая, косматая болонка. Беленькая. Бантик розовый на головке. С виду – милейшее создание, ангелочек в виде собаки. Но болонку эту с самого щенячества никто никогда не воспитывал. Ей позволялось всё на свете: спать на кроватях, лазать по столам, таскать еду прямо со стола. И за четыре года своего существования хитрая псина поняла, кто в доме хозяин, и превратилась в неуправляемого кусачего монстра. Болонка кусала всех, кого вздумается. Особенно гостей. Прямо, напрыгивала на них, и – давай хватать за лодыжки! Иногда собачонку удавалось закрыть в какой-нибудь комнате. Но тогда она начинала противно визжать и лаять басом. А когда хозяйка, не выдержав, выпускала ее, наконец – снова принималась кусаться. В семье все были за то, чтобы отдать противную болонку кому-нибудь, или просто выкинуть на улицу, но Алла Сергеевна Лукашевич была против. Она всей душой любила этот не в меру зубастый клубок белой шерсти, на что последний отвечал неизменными предательскими укусами.
И вот, эта болонка вдруг как выскочит из-за напольной вазы, да как вцепится Петру Ивановичу в ногу!
– Ай! – завопил следователь, завертевшись, подпрыгивая, чтобы стряхнуть неожиданного агрессора.
– Простите, – сконфуженно пробормотал Андрей Михайлович, – Это – Пупсик. Он всех так. Сейчас, я его в туалете закрою.
Андрей Михайлович оторвал Пупсика от Серёгина и понёс закрывать в туалете. Пётр Иванович услышал взвизг – Пупсик и хозяина тоже цапнул. Заперев болонку, Андрей Михайлович вернулся к Серёгину.
– Матери нет дома, – сказал Андрей Михайлович. – Она с утра уехала к тёте Наташе, и останется у неё на ночь. Но я могу ответить на ваши вопросы.
Лукашевич младший провёл следователя в гостиную и предложил чаю. Серёгин устроился в кресле, и, осторожно попивая кипятково-горячий ароматный чай, спросил:
– Андрей Михайлович, вы знакомы с делами вашего отца?
– Да, – охотно ответил Лукашевич-младший. – Я хорошо знаком с делами. Мы с отцом вместе работали. Я был у него первым заместителем. Сначала у нас была своя компания, но полгода назад отец решил объединиться с американской корпорацией. Они обещали нам инвестиции, новую технику, методы, рекламу, ну, вы понимаете. Это – известная международная корпорация, надёжная. «Росси – Ойл», вы, наверное, слышали?
– А как же, – согласился Пётр Иванович. – По телевизору, из газет. Заправки свои они пооткрывали... Скажите, у вас есть какие-нибудь конкуренты, враги?
– Да, – кивнул Андрей Михайлович. – Самые такие, настырные – ЧП «Луч». Директора – братья Семёновы, а хозяева – американцы. Какие-то Адамс и Смит. «Адамс и Смит Компани»
«Надо бы об этих братьях у Додика спросить» – подумал Пётр Иванович. Из туалета басовито гавкал кусачий Пупсик.
–
– Он... ошибся, – сказал Пётр Иванович. – Понимаете, молодой ещё, неопытный, не разобрался до конца. Ему и так влетит теперь. Как бы ни уволили.
Пётр Иванович подумал, что Лукашевичу – младшему совсем необязательно знать о том, что капитан Зайцев – наверное, «оборотень».
– Да, я заметил, что он как-то ну, странно, что ли ведёт себя...
– Волнуется, – Пётр Иванович подул на горячий чай. Вообще, Пётр Иванович не мог пить горячий чай: он всегда обжигал язык. Серёгин любил тёплый, который можно выпить залпом.
====== Глава 39. Компания “Росси-Ойл” в Донецке. ======
Директор Донецкого филиала международной нефтяной корпорации «Росси – Ойл» Фёдор Поликарпович Мезенцев сидел за столом в своём кабинете. Кабинет был большой – сорок два квадратных метра. У обычных людей вся квартира такого размера, а может – и того меньше. Стол директора был сделан из массива красного дерева. Часы, соединённые с подставкой для ручек, которые находились на углу стола – из тёмно-зелёного агата. Перед директором стоял большой жидкокристаллический монитор компьютера. Посмотрев в него, Фёдор Поликарпович взял радиотелефон – «Панасоник» с цветным экраном – и набрал номер.
– Да? – ответил тот, кому позвонил директор.
– Сергей Борисович, – произнёс Фёдор Поликарпович. – Всё готово. Господин Росси дал распоряжение. Отплывайте на «Андрее Качанове» в Саудовскую Аравию. Там вас будет ждать партия нефти. Заполните баки доверху. Из-за пограничников не переживайте. Карту фарватера «Икс» пришлют вам сегодня по электронной почте в семнадцать часов сорок минут. Отплывайте завтра в семь часов утра.
– Хорошо, Фёдор Поликарпович, – отозвался Сергей Борисович. – Жду фарватер «Икс».
Фёдор Поликарпович повесил трубку. И тут раздался стук в красивую лакированную дверь из того же красного дерева.
– Войдите, – сказал Мезенцев.
В кабинет зашёл щупленький секретарь по фамилии Сомов. Он сделал несколько шагов по пушистому вишнёвому ковролину.
– Фёдор Поликарпович, – тихо проговорил Сомов. – Звонили из Америки. Завтра прилетает личный человек господина Росси. Его зовут Мартин Мильтон. Он будет руководить «Операцией А». Он прилетит частным рейсом завтра в шесть часов десять минут в Донецкий аэропорт.
– Прекрасно, – улыбнулся Фёдор Поликарпович. – Я лично поеду встречать господина Мильтона.
====== Глава 40. Археологи. Или спелеологи? ======
Пётр Иванович, вернувшись в райотдел, подумал, что пока светло, следует съездить к дому Гарика и походить по загадочному подвалу. А вечером они с Сидоровым ещё раз допросят Додика. По дороге Серёгин зашёл домой – покормил Барсика, а то он с самого утра голодает, и разыскал фонарь, ведь в катакомбах, наверное, темно.
Погода улучшилась, потеплело немного. Наверное, началось бабье лето. Надоевший уже дождь прекратился. В небе светило доброе солнышко. Милиционеры несколько раз обошли дом кругом, прежде чем нашли указанный Додиком кустик и дверцу под ним. Кустик оказался низеньким: просто обросший паростками пень. А дверца больше напоминала какую-то нору, а не дверь.