Г.Р.О.М.
Шрифт:
— Г-гусь, — медленно подсказал Левитан.
— Значит, Гуся отправил, — я кивнул, — чтобы он Юльку увёз силой. Снова тебя провоцировал, Ярик. Да вот чекисты на него наехали, не до этого стало, ты ему нужен пока, он тебя с собой таскает… а потом избавится, ты для него опасен.
— Э, за базаром следи! — возмутился бригадир, стряхивая кровь с ладони. — Ты чё-то себе позволяешь многое…
Он отошёл на шаг к своим, снова размахивая пушкой, потому что я опять хотел ему садануть. Но он отбежал, а если пойду за ним, после этого точно придётся палить, второй раз не прокатит. А стрелять пока рано.
— Погоди, — вмешался Ярик, повернувшись к бугру. —
— Да не буду я ничего перед ним пояснять…
— Ты на рожу его посмотри, — я показал на царапанного. — Потащил Юльку, она его царапнула. Сам её знаешь, она такая. Но там Димка был, и Левитан ещё вмешался, спасли…
— Левитан — не разобрался, что происходит, на своих пацанов руку поднял, косяк упорол, — заявил Наум, злобно глядя на Костю. — Там вообще не так всё было… Ну, хреново вышло, чё, надо было поговорить с пацанами, поинтересоваться, что случилось, а ты… пацаны психанули, да, не правы были, что не разобрались, чья деваха, но и ты косяк упорол, Костя. Но Левитан так-то наш пацан, ничего мы ему не сделаем, а вот с ним…
Он показал на меня. Хитрюга, врёт Ярику, мол, Левитана не тронут. И говорит при нём что хочет, Косте ответить сложно.
— Д-д-д, — начал было Левитан, сжимая кулак, но ничего сказать не выходило.
— Ему может и говорить тяжело, — сказал я. — Но Костя всегда правильно рассудит, кто прав, а кто нет, он соображает. Тебе, Ярик, тоже надо этому научиться. Этот хрен приказал напасть на Юльку, — я посмотрел на брата. — Что вчера, что сегодня.
— Гонит! — орал Наум
У таких кто громче, тот и прав. Уличная манера, и Ярик тоже вырос на улице, ему это было близко. Но чем больше я говорил, тем больше он сомневался, да и удар нанёс вовремя. Брат вроде бы даже пожалел, что сразу поверил Наума, не разобравшись во всём сам. А тот орал, не обращая внимания на мои уколы, хотя за каждый такой выпад он должен был давать ответку. Но сейчас у него цель — меня потопить любой ценой, потому что понимает, что теряет преимущество. А остальным будет разбираться потом.
Но пока Ярик стоял между нами. Не могу стрелять, надо ещё его убедить, чтобы он сам всё понял. Поэтому рискую, говорю, но так надо. Надо чтобы Ярик понял не про Наума, что это за гад, а вообще, про таких людей в принципе, кто это такие и что им надо. И тогда поймёт, как долго его обманывали.
— Провоцировать он хотел, — продолжал я, — потому что знал, что ты за меня при любом раскладе вступишься, и он бы тебя за это как-то наказал. А когда не вышло — пошёл иначе. Сначала у Шмеля точки отобрал, чтобы его против тебя настроить, — я глянул на толстяка, который пыхтел через нос, — а сейчас нас с тобой стравить хочет. Включи мозги, сам всё прикинь. Вот он в друзья тебе набивается, в жопу без мыла лезет. А ты ему веришь, братка. Но он тебя боится, потому что тебя пацаны уважают, а для него это угроза. А уважают тебя — потому что ты честный, а он — гниль. Поэтому и боится.
— Да чё ты гонишь? — рявкнул Наум. — Меня гнилью называешь? Попутал чё-то? Ты и рубоповцев знаешь, и чекистов. Откуда? Тебя там видели с ними. Не, я ваще не догоняю, Коршун. Понимаю, что брат родной, но по понятиям это тебе надо вопрос закрыть, раз он…
Стволы у Наума, у Шмеля и поцарапанного. Не стреляют только потому, что хотят, чтобы Ярик стрельнул первым. В меня. А потом сожрут Левитана, и останется Коршун совсем один.
— Он злобу затаил из-за Басёнка, — сказал я. — Бояться тебя начал, что ты вопрос так закрыл, и начал
— Вот и про Басёнка я хотел побазарить! — продолжил Наум, но уже не так уверенно. Глазки забегали, угадал я, значит. — Откуда он про ментов знал, что они засаду организовали? — он показал на меня. — Почему он к чекистам пришёл, и пацанов сразу прессовать начали?
Ярик ничего не сказал, только левую руку поднял к затылку, напряжённо думая, лоб нахмурил. Жест, который он с детства делал, когда был неуверен, запутался.
Науму это не нравилось, он-то уже было подумал, что всё решено, теперь паниковал, совершал ошибки, одну за другой, непростительные в их среде. Но он всё равно представлял собой угрозу. Я бы уже стрельнул, да эти двое из его компашки на взводе, готовы палить в ответ. Но ничего, всё будет как надо.
— Не, Лёха, постой, — Ярик снова потёр затылок. — Чё-то, и правда не то творится. Как-то совпало всё. Пацаны вот говорят…
— Д-д-д, — снова начал Левитан.
— Дэ-дэ-дэ, — передразнил его Наум. — Помалкивай уже, не с тобой базар. С тобой ещё разбираться будем. Или ты думаешь…
— Д-д-да дай мне ск-к-казать! — рявкнул Костя, аж слюна изо рта вылетела.
Все замолчали от неожиданности. Стало тихо, слышно, как от ветра шелестела листва на деревьях, а где-то за рекой проорал петух.
— Ты п-па-падла! — продолжал Костя, злобно тараща глава. — Ты на девчонку рыпнулся. П-подставить всех хочешь, да? Д-да, я тебя с-спрашиваю?
— Да причём тут тёлка эта? — пробормотал Наум.
— А потому что Костя это видел и вмешался, — сказал я брату, потому что Левитану опять стало тяжело говорить, заело один звук. — И Наум ему за это отомстит, и ты сам это понимаешь? А у чекиста я и правда был сегодня, как раз в тот момент, когда они за Юлькой бежали. Был бы с ней — их бы там урыл, но пришлось отложить. И знаешь, что я там делал?
— Ну, что? — спросил Ярик.
— А потому знал, что они их разматывать будут, и за тебя просил, чтобы отстали. Потому что ты не знаешь, за что именно их ищут. А этот Наум с остальными тебя в курс не ставили.
А вот теперь время разобрать намёк, который мне давал Иванов. Очень толстый намёк он сделал. Но с ним всё понятно.
— А, знаешь, Ярик, почему что ты не в курсе? А потому что этот Наум и другие дурь у чеченов покупают, бабки им отправляют большие, а чехи на эти бабки стволы берут и взрывчатку. Ну а наркоты на Кавказе — горы целые, и сюда кой-чего приходит, Беляшик уже подсуетился. Откуда думаешь, порошок этот берётся в городе? Оттуда, Ярик, оттуда. А ты и не знаешь. Таким как ты, не говорят, потому что знают, что ты с этим не смиришься.
Наум дёрнулся, значит, я догадался правильно. Дёрнулся, но заорал, потому что знал, что если молчишь, то не прав. Будь рядом с дачей соседи, все бы слышали. Аж голуби из-под крыши домика взлетели, вспугнутые его рёвом.
— Да гонево это всё! — проорал он с надрывом, аж голос захрипел
— А дурь эту пацанам обычным продают, — продолжил я. — Брату Димки вот дали, хорошо, что мы увидели, а то бы подсел. И недавно пацан из-за этого умер. Ты даже не слышал, да? — я посмотрел ему в глаза. — Ну а потом ты и сам этим будешь заниматься, когда самому уже плевать на всё станет. Через год или два.