Габриэль Гарсиа Маркес. Биография

Мартин Джеральд

7 апреля 1994 г., в день инаугурации Сампера, Гарсиа Маркес и Мерседес направили новому президенту поздравление с наилучшими пожеланиями, которое было перепечатано в прессе, но даже не очень пытливый ум, пожалуй, сразу бы заметил, что это было не такое уж теплое приветствие: в нем содержался намек на то, что новое правительство ждут трудные времена. В сущности, как о том можно было судить по газетным заголовкам, это было своего рода предостережение: «Господин президент, будьте начеку» [1239] . События развивались прямо по Шекспиру. У Гарсиа Маркеса в последнее время дела шли успешно, у Сампера, напротив, плохо — буквально со дня инаугурации. Возможно, поэтому обычно осторожный Гарсиа Маркес утратил бдительность и стал вести себя по отношению к новому президенту несколько бесцеремонно фактически сразу после его вступления в должность.

1239

«Quirido Presidente, cu'idese los sentidos», El Tiempo, 8 agosto 1994.

Как бы то ни было, в сентябре наконец-то он получил

доступ в самый центр власти на планете: его вместе с Карлосом Фуэнтесом друг последнего, Уильям Стайрон, пригласил в свой дом на острове Мартас-Вайнярд, где они познакомились с Биллом и Хиллари Клинтон. На приеме также были владельцы газет The Washington Post и The New York Times. Гарсиа Маркес надеялся побеседовать о Кубе — буквально за неделю до этого он убедил Фиделя разрешить писателю-диссиденту Норберто Фуэнтесу выехать из страны, — но, к сожалению, в тот период отношения между США и Кубой были особенно напряженными, и, говорят, Клинтон отказался обсуждать кубинский вопрос [1240] . Зато они обсудили колумбийский кризис, и Гарсиа Маркес выступил в защиту Сампера, попросив Клинтона не наказывать Колумбию за возможные проступки колумбийского президента. Американский президент и трое писателей на этой в целом очень теплой встрече сошлись в оценке творчества Уильяма Фолкнера, которое у всех четверых вызывало восхищение. Фуэнтес и Гарсиа Маркес с изумлением слушали, как Клинтон цитирует на память целые абзацы из романа «Шум и ярость». Что касается Кубы, Клинтон не сумеет противостоять давлению со стороны кубинских эмигрантов, осевших в Майами, и своего резко настроенного против коммунизма республиканского сената и будет вынужден ввести еще более жесткие санкции против островного государства. Мало свидетельств того, что в будущем отношения между Гарсиа Маркесом и самым влиятельным человеком на планете принесут положительные результаты для Кубы или для Колумбии, хотя, безусловно, знакомство с американским президентом поднимет престиж писателя.

1240

«Una charla informal», Semana, 6 setiembre 1994.

В следующем месяце Сесар Гавириа станет генеральным секретарем Организации американских государств (ОАГ). Правоцентристский нео-либерал, Гавириа был настроен всячески содействовать восстановлению членства Кубы в ОАГ и упорно пытался проводить свою линию, но встречал противодействие со стороны президента США. Итак, теперь Гарсиа Маркес поддерживал отношения с такими влиятельными политиками, как генеральный секретарь ОАГ, генеральный директор ЮНЕСКО, президенты США, Мексики, Кубы, Франции и Испании. В этом списке не хватало только президента Колумбии. Тем временем Карлос Фуэнтес, всегда тонко чувствующий политическую ситуацию, по случаю избрания Гавириа на пост генерального секретаря ОАГ сказал, что Биллу Клинтону следует «отказаться от Флориды, дабы завоевать все полушарие», а Фиделю Кастро — «отказаться от Маркса, чтобы спасти революцию» [1241] . Ни тот ни другой лидер не собирались следовать его совету.

1241

La Jornada (M'exico), 14 setiembre 1994.

20 сентября в Барранкилье скончался Альфонсо Фуэнмайор — душа и сердце «Барранкильянского общества», последний из тех, кто составлял ее костяк (Херман Варгас умер в 1991 г., Алехандро Обрегон — годом позже). Как только его старый коллега и наставник заболел, Гарсиа Маркес отдалился от него, сказав, что он «слишком большой трус» и «не в силах смотреть в лицо смертельно больному другу» [1242] . Возможно, из-за собственной болезни он стал суеверен в том, что касалось близости смерти. Сын Фуэнмайора Родриго и члены «Барранкильянского общества» Кике Скопелл и Хуанчо Хинете с двумя бутылками виски совершали всенощное бдение у гроба втроем. Из той когорты старых друзей у Гарсиа Маркеса остался только Альваро Мутис; он все еще был крепок.

1242

Fiorillo, La Cueva, p. 85.

В феврале сын Гарсиа Маркеса, Родриго, женился на Адриане Шейнбаум. Скромная брачная церемония состоялась в загсе в восточном районе Лос-Анджелеса. Первый ребенок молодых супругов, Исабель, родится 1 января 1996 г., второй — Инесс — в 1998 г. В июле предыдущего года Гарсиа Маркес заверил Paris Match: «У меня великолепные отношения с обоими сыновьями. Каждый из них нашел свое призвание, как они сами того хотели и как я этого хотел» [1243] . Родриго прославится как голливудский режиссер.

1243

«GGM: „L'amour est ma seule id'eologie“», Paris Match, 14 juillet 1994.

5 марта Гарсиа Маркес вместе с Джеком Лангом дал свое первое интервью для телевидения в Картахене. В качестве оператора он выбрал Серхио Кабреру, режиссера нашумевшего фильма «Стратегия улитки». Ланг последние дни находился на министерском посту. Франсуа Миттеран, уже серьезно больной, успел доработать до конца своего второго семилетнего срока; он умрет 8 января 1996 г. На следующих выборах Французская социалистическая партия потерпит поражение и уже не сможет победить до конца политической карьеры Джека Ланга. Связи Гарсиа Маркеса с французскими политиками начали ослабевать.

Наконец основанный Гарсиа Маркесом Фонд новой иберо-американской журналистики официально приступил к работе: семинары регулярно проводились в Барранкилье и Картахене, хотя Картахена постепенно «перетянула одеяло на себя» и стала основной «мастерской». Гарсиа Маркесу нравилось слово «мастерская»,

ибо оно напоминало ему о деде-полковнике, который всегда утверждал, что это он основал город Аракатаку. Новая организация была подарком Гарсиа Маркеса его приемному колумбийскому городу и самым ярким символом его приверженности родной стране и заботы о ее благосостоянии. (Однако молодой директор фонда, Хайме Абелю, был родом из Барранкильи, а не из Картахены, и, очевидно, выбор пал на него не случайно.) Фонд будет организовывать, краткосрочные курсы для молодых журналистов со всей Латинской Америки; многие семинары будут вести сам Гарсиа Маркес и другие известные журналисты, в том числе поляк Рышард Капущинский и американец Йон Ли Андерсон.

К тому время, когда была издана повесть «Любовь и другие демоны», новый колумбийский президент у Гарсиа Маркеса вызывал уже исключительно отрицательные эмоции. В интервью мексиканской журналистке Сусане Като в Мексике он едва скрывал свое раздражение и презрение по отношению к Самперу. Она спросила: «Что колумбийцы думают сделать для того, чтобы не вступить в двадцать первый век в таком же положении, в каком они находятся сегодня?» Гарсиа Маркес ответил:

О каком двадцать первом веке может идти речь, когда мы все еще пытаемся вступить в двадцатый? Меня в дрожь бросает при мысли о том, что я три года только тем и занимался, что проверял и перепроверял фактический материал, который лег в основу книги о стране, где никто больше не знает, что здесь правда, а что ложь. Какое будущее может быть у художественной литературы, если кандидат в президенты не догадывается, что его ненаглядные советники получают грязные деньги — миллионы долларов — на его кампанию? А его обвинителей не принимают всерьез, потому что наряду с правдивыми фактами они представляют кучу ложных. А президент, в свою очередь сам выступает в роли обвинителя своих обвинителей, заявляя, что они и в самом деле получали гряэные деньги, но не использовали их на кампанию, потому что эти деньги они украли… В такой стране, черт возьми, нам, писателям, остается только искать другую работу [1244] .

1244

Susana Cato, «Gabo cambia de oficio», Cambio 16, 6-13 mayo 1996.

Снова звучали старые доводы из уст человека, который хотел описывать повседневную реальность, но жизнь в Колумбии была настолько ужасна, что ни в каком репортаже это не передашь. Призрак Макондо продолжал жить и здравствовать.

Положение ухудшалось. Со времен режима Бетанкура сменявшие друг друга правительства обеспечивали безопасность Гарсиа Маркеса, но теперь его стало беспокоить, что служба охраны организована из рук вон плохо. Телохранителей меняли так часто, что в итоге более шестидесяти человек были прекрасно осведомлены о его образе жизни и прочих частных подробностях. Для человека, живущего в Колумбии, это была крайне неприятная ситуация, заставляющая задуматься о безопасности дальнейшего проживания в этой стране. Гарсиа Маркес и Сампер продолжали общаться, но напряженность в их отношениях нарастала (поговаривали, что писатель даже стал злоупотреблять виски) и в конце концов вылилась в скандальную перепалку на приеме в доме бывшего мэра Картахены Хорхе Энрике Рисо во время Пасхи 1996 г. Сампера собирался судить конгресс, и Гарсиа Маркес заметил президенту, что конституционные реформы, которые тот планировал провести, многие могут воспринять как взятку конгрессменам за то, чтобы они его оправдали. Уязвленный Сампер ответил: «Вы, вероятно, наслушались побасенок сторонников Гавириа». — «Вы меня оскорбляете. То есть если я высказываю мнение, которое совпадает с вашим, — это мое мнение, а если не совпадает, значит, оппозиция промывает мне мозги, так, что ли?» Сампер попытался сгладить инцидент, но кое-кто слышал, как Гарсиа Маркес пробормотал себе под нос: «Это бесполезно». С той поры писатель начал устраняться от активного участия в государственных делах, и с Сампером они не будут встречаться на протяжении многих лет [1245] .

1245

См. «Por qu'e Gabo no vuelve al pa'is», Cambio 16, 24 febrero 1997.

Однако нападающему всегда можно дать отпор. Кубинский эмигрант Норберто Фуэнтес, до недавнего времени считавшийся добрым другом Гарсиа Маркеса — именно благодаря вмешательству писателя кубинские власти выпустили Фуэнтеса из страны, — написал первую из нескольких статей, в которых он не только не выражал признательности Гарсиа Маркесу, но еще и резко раскритиковал его роль в том, как складывалась обстановка на Кубе, при этом фактически сведя к нулю степень его влияния и значительно приуменьшив его достижения [1246] . Гарсиа Маркес, как обычно, воздержался от ответа. Но в апреле он сделал нечто такое, что удивило всех, кто его знал: выступил в Высшем военном училище в Боготе. Обмениваясь неловкими шутками с аудиторией, он зловеще произнес: «Будущее нашей страны в руках президента Сампера». А еще сказал, пожалуй не очень дипломатично, что «мы все чувствовали бы себя гораздо спокойнее, если б каждый из вас носил в своем рюкзаке какую-нибудь книгу» [1247] . Пасху он провел вместе с обесчещенным Карлосом Андресом Пересом в Каракасе. Отметил ли про себя Сампер, что Гарсиа Маркес критиковал венесуэльцев за попытку избавиться от своего президента, как теперь некоторые колумбийцы пытались избавиться от него?

1246

Norberto Fuentes, «De La Habana traigo un mensaje», 13 marzo 1996. В работе Fuentes, Dulces guerrilleros cibanos, 1999, ГГМ будет отведена неприглядная главная роль.

1247

Pilar Lozano, «Gabo da una lecci'on а los „milicos“», El Pa'is, 16 abril 1996.