Габриэль
Шрифт:
— Я не хочу и не нуждаюсь в объяснениях, Габриэль. Уходи, я не могу заставлять Анджелу ждать, — её холодные, лишённые эмоций глаза смотрят на меня, и мне это не нравится. Она идёт к входной двери, затем выходит на улицу.
Я выхожу следом за ней, и она поворачивается ко мне лицом.
— Я поняла, как нелепо было с моей стороны расстраиваться, учитывая, что сегодня вечером я тоже несу ответственность за ранения или убийства людей, но те люди в твоём кабинете не были вооружены. У них были связаны руки. — Она опускает взгляд на свои ладони. — Ты любишь напоминать мне, что
— Это не те люди, которые охотятся за твоим отцом, Беатрис, — пытаюсь объяснить я.
— Как бы то ни было, это не меняет того факта, что всё это нереально, — её голос звучит твёрдо, и в нем есть нотка усталости. — Признаюсь, сегодня вечером я позволила себе увлечься. Но этого больше не повторится, и я хочу прояснить для тебя еще одну вещь. Ты не имеешь права решать, с кем я встречаюсь, что делаю и кого выбираю. Точно так же, как я не имею права поступать так с тобой, capiche?
Я напрягаюсь, чувствую, как злость начинает просачиваться в мои слова, когда отвечаю сквозь стиснутые зубы:
— У меня с Анджелой ничего нет.
Мне не нравится, что она считает, будто моё мнение не имеет значения для неё. Она качает головой, затем запускает руки в волосы и дергает их, словно пытаясь справиться с потоком эмоций.
— Просто прекрати. Мне всё равно. Ты можешь трахать её всеми возможными способами до воскресенья, мне плевать!
Я не могу сдержать смешок.
— Это шесть способов дожить до воскресенья, и это выражение употребляется совсем не так, bella.
Её глаза вспыхивают яростью, когда она направляется ко мне размеренными шагами.
— Мне. Блядь. Всё равно, — произносит она, каждое слово, как удар.
— Я просто хотел убедиться, что с тобой всё в порядке, — пытаюсь объяснить я, чувствуя, как раздражение накатывает, хотя пытаюсь оставаться спокойным. — У тебя всё ещё кровоточила голова, когда ты уходила.
Я протягиваю руку, чтобы дотронуться до новой повязки, но она отталкивает меня, и в её глазах пылает ярость.
— Никогда больше не прикасайся ко мне!
Моя злость вырывается наружу.
— Не трогай меня, Беатрис.
Она скрещивает руки на груди, её лицо исказила гримаса презрения.
— Да, это ещё одна вещь, которую можешь делать только ты, верно? — её слова ядовиты. — Что ж, ты пришёл, увидел и теперь уходишь. Прощай, Габриэль.
Она резко поворачивается и направляется обратно в дом. Дверь захлопывается с такой силой, что звук раздаётся эхом в ночи, оставляя меня стоять перед пустотой.
Глава 20
Беатрис
День пролетел быстро. Даже слишком быстро. События прошлой ночи занимали мои мысли большую часть дня: начиная с ужина, неподобающих сексуальных контактов на публике, и заканчивая почти смертельным исходом по дороге домой, а также тем, что после этого казалось моментом сближения с Габриэлем. Я напоминаю себе, что не следует путать сексуальное пробуждение и эмоции, поскольку это нечто большее, чем есть на самом деле. Он мне даже не нравится… большую часть времени. Не говоря уже о тревожном
Я бездумно перебираю несколько платьев, которые собираюсь надеть сегодня вечером, когда мой телефон сообщает мне о новом сообщении.
Габриэль: Я уважаю твои пожелания. Просто сообщаю, что пришлю за тобой машину.
Я: Спасибо за внимание, но я сама найду способ справиться с этим.
Габриэль: Когда же ты перестанешь быть такой чертовски трудной, Беатрис? Ты же знаешь, что опасно гулять одной. Люди хотят твоей смерти.
Я: Если я умру, то умру. Все умирают.
Габриэль: Как это пророчески с твоей стороны. Я всё равно пришлю за тобой машину.
Я: Делай, что хочешь. Только не делай вид, что я тебе не говорила, что сама найду свой путь. А теперь, если не возражаешь, мне нужно собраться.
Габриэль: Хорошо. Только не дай себя убить в процессе.
Я: Остаётся только надеяться.
Я выбираю платье, оно длиннее, чем те, что я носила в последнее время. Это платье на тонких бретельках с оборками; нижняя часть прозрачная, но благодаря внутренней подкладке оно не просвечивает.
После того, как я закончу с прической и макияжем, надену несколько простых украшений, а затем наношу помаду нюдового цвета, чтобы завершить свой образ. Затем вызываю лифт и спускаюсь в вестибюль.
— Беатрис, дорогая, ты выглядишь сногсшибательно! — говорит миссис Джонс, улыбаясь мне, когда двери лифта открываются.
— Спасибо, миссис Джонс, — отвечаю я, выходя, пока она заходит внутрь.
— И где же ваш прекрасный принц?
Возможно, он сейчас кого-то убивает, пока мы разговариваем.
— О, он встречается со мной на вечеринке по случаю дня рождения своей кузины.
Она цокает языком.
— Ему следовало бы знать, что лучше не позволять тебе бродить по улицам ночью.
— Я вызвала такси, — сообщаю ей.
— Это еще хуже! Ты что, не смотришь новости? Женщины садятся в такие машины и оказываются в каком-нибудь заброшенном здании, изнасилованными или, что еще хуже, мертвыми! — Ее глаза расширяются от ужаса, и она начинает извиняться, прежде чем выйти из лифта и обнять меня.
Я качаю головой, глядя на нее.
— Вы правы, миссис Джонс, но я готова, понимаете? — говорю я, показывая ей свой нож и перцовый баллончик.
— Что ж, будем надеяться, что тебе никогда не придется ими воспользоваться, дорогая, — она гладит меня по щеке и снова заходит в лифт. — Передай привет своему красавчику.
— Вы прекрасно выглядите, мисс Беа, будьте там в безопасности! — кричит Джордж со стойки регистрации.
— Спасибо, Джордж, я так и сделаю, — отвечаю я и выхожу из здания. Сажусь в ожидающиее меня такси и говорю водителю, где находится зал для проведения мероприятий рядом с Тайм-сквер.
По дороге я отвечаю на несколько сообщений от моих сестер и одно от мамы, которая упрекает меня за то, что я избегаю её, и говорит, что ей нужно увидеть меня, чтобы она запомнила, как выглядит моё лицо. Она приглашает нас с Габриэлем завтра на ужин. Я быстро отвечаю, не давая никаких обещаний, и она отвечает мне кучей смайлов с плачущим лицом.