Гадости для радости ...и по работе
Шрифт:
— Тетя Маша!
— Ну-ну! — Глумливо отозвалась тетя Маша, и перевела взгляд с меня на Андрея и Катерину. — Вот что. Если уж вас Ванька притащила, то на вас я ее учить и буду. Уж не обессудьте. Коли не нравится — вот бог, вот порог.
Мария Игоревна вопросительно взглянула на Теплеевых, дождалась неуверенного кивка Андрея и решительного Катькиного “Мы согласны!”, удовлетворенно кивнула.
Достала телефон из кармана, не простой древнейший кирпич-звонилку, а вполне современное широкоэкранное устройство:
— Томка, слышь,
— Да иди ты? — Простодушно удивились в трубке. — Неужто, десять лет уже прошло? Так, это наша Янка в том году в первый класс пошла, а сейчас она у нас, выходит, студентка, первокурсница… И впрямь, двенадцатый год уже пошел-то! Как время-то летит-то!..
Но суровая тетя Маша не дала голосу в трубке запечалиться.
— Да она не на совсем. Она с работой. И с мужиком — но мужик, говорит, не ейный, а при клиентке. Но от Туськи моей прикрывал так прям обеих. — Ванька злобно зашипела, и теть Маша быстренько закруглила разговор: — Так ты круг собери-то, поучим девку. И Людку тоже позови, полезно будет.
— Клиентка на сносях, што ль?
— Угу. Ну, всё, давай, жду. Не тяните.
Она сунула телефон в карман.
— В общем, Вань, в твоем вопросе ничего сложного: если есть два взаимоисключающих прогноза на одно событие — значит, есть и магическое вмешательство. Естественным образом такое не случается. Вмешательство может быть и и позитивным, вообще-то, но это не наш случай: если оно ведет к смерти нерожденного младенца, то тут и сомневаться не в чем, негативное это было воздействие. Проклятие, я думаю.
Ванька недовольно поджала губы:
— И почему меня этому не научили?
— Тю-ю-ю! — Изумленно протянула теть Маша, напрочь игнорируя недовольство ученицы. — Кто ж шестнадцатилетних соплюх такому учит? Силенок еще пшик — не дай бог, и впрямь такой случай попадется, и что потом, хоронить? Это разобраться, в чем проблема не сложно. А вот чтоб решить ее… Не, такому уже после возвращения учить нужно. Когда и девка осильнела, и понимание своих возможностей уже отросло, а случись что — и наставница рядом, и круг собрать можно. Это выяснить, в чем проблема, в таких случаях не сложно. А вот решить ее…
27/07
27/07
Интересные вещи тетя Маша говорит. “Такому учить надо, когда вернулась”. “Когда”, а не “если”. И гипотетических “соплюх” упоминает во множественном числе. И “круг”. Выглядит так, будто обучение гадалок здесь поставлено на поток. Только странно, что про такое “ценное месторождение”, как целый поселок гадалок, действительно предсказывающих судьбу, я никогда не слышал. Хотя бы в контексте слухов и сплетен, хотя бы как о мошенниках и шарлатанах.
Стукнула калитка, и вошедшие во двор тетки, все как одна, пожилые, но крепкие и бодрые, переключили мое внимание на себя. Степенно
— А почему Червона — царевна? — Негромко поинтересовался я у хозяйки дома, которая в общем допросе участия не принимала, поглядывала на него со стороны.
— Так по матери ее. Царевна та была, пока замуж не вышла.
— А когда вышла?
Тетя Маша посмотрела на меня, как на дурака:
— Стала Кирилловой.
И отвернулась к остальным:
— Ну, что, всё обсудили? — Обвела взглядом пришедших. — Где Людмила?
Стукнула калитка, и темноволосая молодая женщина, вошедшая во двор именно в этот момент, недовольно поджала губы
— Теть Маш, ну на фига я вам понадобилась, я вам сто раз говорила — я честная акушерка и в вашей мистике ничего не понима…
В этот момент взгляд вновь пришедшей напоролся на Катьку, странно дрогнул — и тут же сфокусировался обратно. На краткий миг губы новенькой сложились расстроенным “Ой!”, но молниеносно расслабились, а на лице появилось благожелательно-заинтересованное выражение.
— Здравствуйте, — приветливо сказала она, улыбаясь Катерине, и делая вид, что никакого “ой” не было.
Но для “простой акушерки, ничего не понимающей в мистике”, пришедшая как-то очень лихо на глазок определила, что сестренка в положении и положение это проблемное.
А Катька, ничего кажется, не заметила. И к счастью.
— Ты, Людка, не бухти, а учись, пока старшие живы и опытом делятся, — проворчала теть Маша и встала. — Рано ты, все-таки, домой вернулась… Вставай в круг. Потом скажешь, что по своему профилю думаешь. И ты, Катерина, поднимайся. Не бойся — нечего тебе сейчас бояться. Мы вокруг тебя всемером встанем, возьмемся за руки. Будем судьбу твою смотреть, искать, когда она пошла не так, когда к тебе проклятие прилипло. Делать же ничего не будем, только смотреть.
Остальные поднялись вслед за ней, и когда она договорила, вокруг сестренки уже сомкнулось кольцо из взявшихся за руки женщин.
Мы с Андреем смотрели на это всё со стороны. Не знаю, как Андрей, а я ждал каких-то внешних проявлений их действий. Эффектов. Зримых подтверждений того, что они действительно что-то делают, чтобы помочь сестренке, а не морочат нам голову.
Но женщины просто стояли и смотрели. Сперва не шевелились. Потом принялись покачиваться — но едва заметно и все так же молча. У тех, кто стоял ко мне лицом, взгляды ощутимо расфокусировались, они смотрели прямо перед собой: вроде бы и на Катьку, но одновременно куда-то сквозь нее. Мне с моего места было видно напряженный профиль Червоны с поплывшим, как и остальных, взглядом.