Гадюки в сиропе или Научи меня любить
Шрифт:
то разумного от них ожидать не приходится. В подростковом возрасте слова «любовь» и «разум» не пересекаются, как две параллельные прямые. Возможно, в далеком будущем все будет разложено по полочкам, но не сейчас…
Прогуливаясь по саду, Аманда чувствовала себя героиней какого
нибудь средневекового романа. Донельзя романтичная обстановка, запах распустившихся цветов, розы в бутонах. Некоторые уже приоткрыты, из
под зелени проглядывают темно
бордовые лепестки, пробивается наружу сладковатый, временами даже приторный аромат. Аманда любила смотреть на розы в период их цветения. Ей нравились именно те цветы, что оставались расти на кустах, а не те, что были срезаны и поставлены в гостиной. Из цветов срезанных выходила жизнь, они теряли свое природное
Розы нравились её и по другой причине. Они были прекрасным примером сочетания несочетаемого. Нежные цветы со сладким запахом, чей аромат покоряет всех и каждого. Редко можно встретить человека, который останется равнодушным к очарованию королевы цветов. Многие отдают свое предпочтение именно розам, другие цветы остаются невостребованными. Но нежность их обманчива, она – отвлекающий маневр, не более того. Стоит только потерять бдительность, как в кожу вонзятся шипы. Быть может, большого вреда они не нанесут, но, тем не менее, настроение будет испорчено. И чувство триумфа слегка потускнеет, омрачится воспоминаниями о досадной мелочи.
Пробегаясь пальцами по шероховатым лепесткам, по гладким, блестящим листьям, Аманда представляла себя на месте той самой средневековой героини, затянутой в тугой корсет, что и вздохнуть полной грудью не позволяет. Пышные юбки тянутся по земле… У девушки всегда было живое воображение. В театральной студии это качество неплохо помогало справляться с ролями.
Прочувствовать героиню? Поставить себя на её место? Проще простого! Нужно только настроиться на нужный лад, посмотреть на привычные вещи новым взглядом, и все будет готово. Получится обязательно, стоит только захотеть.
Сейчас стало смешно от своих мыслей. Она не смогла бы выжить в Средневековом мире. Всегда притворяться – сложно. Снимать и надевать разные маски – возможно, да и то утомляет. Однажды захочется явить миру себя настоящего, и тогда будет сложно адаптироваться к миру заново. Все привыкли к одному, другой личиной могут не проникнуться. Есть риск остаться в одиночестве, и он очень велик. Тот, кто ничего не имел, ничего и не потеряет. Поскольку друзей у Аманды не было, она ничем не рисковала. Могла быть такой, какой хотелось. Жить с тем мироощущением, в котором ей было комфортно. Впрочем, ей давно уже не было уютно в своем мире. Она перестала получать удовольствие от жизни. В голове обретался какой
то сумбур. Ни одной светлой мысли, один мрак. Сплошной. Беспросветный.
Девушка недовольно фыркнула, зацепившись за острый шип. Он пробил кожу, выступило несколько капель крови. Аманда поднесла палец ко рту, слизнула кровь и тут же сплюнула на землю. Когда
то начиталась глупых советов, гласивших, что слюна иногда может играть роль антисептика. Потом узнала, что в слюне достаточно микробов, потому лучше не заниматься самодеятельностью.
Она почувствовала на себе чужой взгляд. Это уже напоминало паранойю. Вряд ли нашелся бы человек, которому интересно наблюдать за её серой жизнью. Вряд ли за ней, действительно, кто
то наблюдает. Скорее, просто воображение в очередной раз разыгралось. Нечего было фантазировать о средневековых декорациях, заговорах, придворных интригах, что являлись в ту пору столь же популярным развлечением, как вечеринки в клубах в настоящем.
Девушка осмотрелась по сторонам, несколько раз моргнула удивленно. Пыталась понять: правда то, что она видит, или же ей все пригрезилось. Но видение не исчезло. Ланц продолжал стоять на месте, рядом с забором. Аманда видела его лицо сквозь кованые решетки ограждения, отделявшего их друг от друга. Он стоит здесь. Сейчас. Можно подойти и заговорить. О чем угодно, и он не будет против. Наоборот, он сам и стал инициатором беседы, раз проявил любопытство, узнал адрес и приехал сюда. Наверняка, он снова будет пытаться вывести её на чистую воду, заставит признаться в своих слабостях, спросит, насколько правдивы
За время общения, да и просто наблюдения за Дитрихом Грант успела уяснить для себя простую истину: Ланц относится к породе людей, что привычно именовать франтами. Он любит выделиться из толпы, покрасоваться перед всеми, но сегодня он не особенно утруждал себя выбором наряда. Однако даже в простой белой майке и рваных джинсах он казался Аманде самым привлекательным парнем в мире. Скорее всего, вновь давало знать о себе чувство влюбленности. Ведь, когда человек нравится, его недостатки остаются в тени, видны лишь только достоинства. Все выражено в превосходной степени. Самый лучший, самый красивый, самый… Эпитетов можно подобрать ещё множество.
Девушка в очередной раз стушевалась. Она не знала, с чего начать разговор. Да и стоит ли начинать? К тому же, свой собственный внешний вид её совсем не радовал. Дома она ходила в одних вещах, на улицу выбиралась в других. К тому же макияж и красивая прическа были обязательным элементом программы. Сейчас волосы у нее были схвачены в неаккуратную петлю. Радовало хотя бы то, что с утра она причесалась, более
менее привела себя в порядок, все же воспитание не позволяло ей появляться на улице в неприглядном виде. Но и никакого лоска не было. Ни тайн, ни загадок. Все ясно и понятно. Среднестатистическая девушка с темными кругами под глазами, немного уставшая, да, ко всему прочему, облаченная не в вычурный наряд, коими должна блистать истинная леди из высшего света, а в повседневную футболку с изображением смешного мультипликационного персонажа и джинсовые шорты. Особенно Аманду веселила футболка. На ней был отпечатан портрет кота в сапогах из «Шрека», с неизменным умоляющим взором. Почти так же она смотрит на Дитриха, когда пересекается с ним в городе. Но он не реагирует, предпочитает оставаться себе на уме.
Все это время перед Ланцем она появлялась в образе. Сегодня он увидел её настоящую. Странно, но пока не шарахнулся в сторону. Не испугался.
Высказывание о закомплексованности творческих личностей не казалось Аманде выдумкой. Со своими комплексами она успешно боролась на сцене, в жизни же частенько подвергалась сомнениям, различного рода недовольствам собственной внешностью. Это не мешало жизнь, но иногда действовало на нервы. Почему люди так неидеальны? Почему они не умеют легко находить общий язык с окружающими? Отчего так много чувств существует на свете, и каждое из них настолько запутанно? Ненависть неизменно ходит рядом с любовью, нежность с грубостью, радость с печалью. Они не приходят поодиночке, всегда появляются разом, сплетаясь в тугой узел, который невозможно разрубить. Только вместе. Иногда случается такое, что одно чувство переплавляется в другое. Ненависть становится предвестником любви, любовь превращается в отторжение, человек, которого мечтал носить на руках, сегодня раздражает, уже нет былого восторга, только желание сказать ему как можно больше гадостей. Забыть его. Вычеркнуть из памяти, никогда не вспоминать. Правда, нет гарантии, что уже на следующий день не наступит раскаяние. Настроение человека переменчиво, как весенний ветер. Не каждому по силам уследить за ним, да и не стоит этого делать. Все равно большинство так или иначе обречено на провал. Себя Аманда заранее причисляла к проигравшей команде.
Но сейчас в очередной раз собиралась сыграть заученную досконально роль. Невозмутимость и улыбка победительницы на лице. Даже если идешь на эшафот, нужно делать это с достоинством.
Машинально она протянула руку к распустившейся розе, сломала её, и зашагала к ограждению. Туда, где ждал её Дитрих.
Когда Аманда нервничала, ей нужно было чем
то занять руки. Не важно, чем. Главное, найти какое
то занятие. Она могла чертить непонятные линии на листке или рисовать вполне осмысленные, заранее продуманные изображения. Могла держать в руках чашку или заплетать косички на скатерти, крошить печенье или ощипывать лепестки у цветов. Это немного её успокаивало, хотя являлось проявлением недостаточной зрелости. Аманда сама прекрасно об этом знала.