Гагарин: дорога на Марс
Шрифт:
Про «Салют-14» Гагарин не очень хотел говорить. В свете нынешних событий гигапроект выглядит неуместно. Зачем в космосе земная гравитация? Она и дома есть. Для биологических экспериментов нужна гравитация Марса — сколько в ней проживёт космонавт без фатальных последствий для здоровья. Тот же вопрос актуален касательно пребывания на Луне, но на него дешевле получить ответ именно там — пилотируемый полёт на южный полюс и обратно обойдётся куда дешевле, чем циклопическое строительство на низкой земной орбите.
Козлов, опытный не только в конструкторском деле, но и в аппаратных играх, догадался, что по поводу «Салют-14» лучше не заикаться. В итоге они оба сели рядком и принялись чёркать на импортной финской бумаге, предназначенной
— На пальцах я вам космический корабль не сочиню, Юрий Алексеевич. Давайте прикинем, на что будем ориентировать разработчиков и чем озадачим американов.
— Поскольку попасть туда надо быстро, проект секвестируем максимально.
— Давайте считать с конца. От Марса на Землю должно лететь что-то сравнительно лёгкое. Всё же «Аэлита» с центробежными вращающимися кабинами громоздка. Кроме того, корабль должен уйти с парковочной марсианской орбиты к Земле до противостояния, чтоб не играть в догонялки с нашей планетой, а опуститься к ней и быть захваченным её тяготением. Значит, старт должен произойти не через три года, а раньше! По приблизительным прикидкам — февраль-март восемьдесят восьмого. А основные элементы надо собрать в космосе уже во второй половине восемьдесят седьмого. Через два года.
— Дмитрий Ильич! От таких сроков инфаркт подхвачу!
— Да, времени нет, — согласился Козлов. — Значит, используем только хорошо известное. Пусть от Марса к Земле летит «сапсан», только значительно увеличим объём орбитального отсека, чтоб четверым хватило припасов на два месяца. Что там первая американская леди сказала? Отправим девушек, они легче.
— Может, детей и цирковых карликов? Не смешите меня, мне не весело. Двое мужчин и две женщины, Дмитрий Ильич, это уже согласовано.
— Хорошо… Тогда скинем с «Сапсана» термозащиту, облегчим. Пусть стыкуется с «Салют-12». С другой стороны, нужна защита от солнечной вспышки, она ещё тяжелее. Поскольку полетим быстро, и ионная тяга не поможет, прикидочно должен справиться один ускоритель, третья ступень от «Энергии»… Чёрт! Она не приспособлена для долгого пребывания в космосе. Много кислорода потеряет.
— Твердотопливный ускоритель шаттла?
Козлов призадумался.
— Есть идея, за которую меня проклянёт дух покойного Сергея Павловича. У нас ещё есть на хранении наследие Глушко — МБР на гептиле?
— В достатке.
— Во-от! И они по-военному надёжные. Поступимся принципами, Юрий Алексеевич. Пусть «сапсан» стартует с Марса на гидразиновом толкаче. МОК хоть у нас на керосине-кислороде, но там термоизоляция отработана. Полгода выдержит, сомнений нет.
На столе среди скомканных шариков писчей бумаги остался один лист с новой конфигурацией корабля — то, что придётся собирать на орбите. Главное, что в ней не было ничего принципиально нового. Американские ускорители с РДТТ отправят на Марс сцепку из тяжёлой межконтинентальной баллистической ракеты на гидразине, вместо боеголовки та понесёт «сапсан», козловскую карусель из двух вращающихся кабин и спускаемый аппарат. На подходе к Марсу модули разделятся, два космонавта в спускаемом аппарате пронесутся сравнительно близко к поверхности, снижая скорость трением, на следующем проходе включат ТДУ и «примарсятся» (слово ещё вошло в оборот) около ждущей их ракеты МОК. Основное сооружение «Аэлиты» пролетит несколько выше и выйдет на эллиптическую парковочную орбиту. Когда МОК, марсианский орбитальный корабль, взлетит с поверхности, «Аэлита» отделяет карусель, в распоряжении экипажа останется только тесная для четвёрки кабина «сапсана», где им придётся терпеть и коротать время примерно два месяца.
— Если у меня
Переводя в шутку, он тем самым включил паузу в мозговом штурме.
— Клевещете на меня как ведущий на Би-Би-Си?
— Ничуть. Не знаю, видели ли вы у Королёва, а я наблюдал тысячу раз: проектировщики выдумывают концепцию и общую компоновку, определяют ограничения по массе, ставят задачи, а затем их фантазии берутся обсчитывать инженеры-конструкторы. Начинается скандал: первые кричат — так надо, вторые — ни в жисть невозможно, едва ли не до драки доходит. Сейчас я пытаюсь для экономии времени совместить в себе обе команды, пока правое полушарие не кинется избивать левое… Ладно, продолжим сооружать звездолёт на коленках.
Несмотря на отмену (в реальности — только отсрочку) работ по любимому бублику «Салют-14», однорукий энтузиаст космоса продолжал кипеть энергией. Осложнение задачи по программе «Аэлита» он принял как вызов и вознамерился встретить его достойно. Зря Юрий Алексеевич торопился списать конструктора в пенсионеры.
С явным сожалением, буквально отрывая от сердца, Козлов предложил не брать карусельку и на дорогу к Марсу, жертвуя выстраданным и практически готовым детищем. Но уж тут воспротивился Гагарин. Какова будет работоспособность экипажа, месяцами висевшего в невесомости и практически неподвижного, после спуска на Марс, даже в его слабом тяготении? Нулевая. В лучшем случае люди смогут как-то заползти в ракету, стартующую к «Аэлите». Фактически выйдет чистая профанация, а не исследовательская миссия. Да и американе не согласятся, им нужны эффектные кадры. Не всё же снимать на Земле в павильоне, подобно эпопее «Аполло-11», когда репортаж с Луны не получился, перебитый помехами, и пришлось озаботиться, чтоб по неземному пейзажу случайно не пробежала кошка.
Глава 3
3.
В тысяча девятьсот двенадцатом году французский учёный Поль Сабатье получил Нобелевскую премию по химии за изобретённый им метод гидрогенизации органических соединений, даже не подозревая, что спустя семь десятилетий его находки будут использоваться в системе жизнеобеспечения огромной околоземной космической станции объёмом в сотни кубических метров. Ядерный реактор, питающий ионный двигатель коррекции орбиты, давал почти неограниченное питание электроэнергией, кроме того, она была увенчана крыльями солнечных батарей, служивших резервным источником, поэтому кислород без проблем получался электролизом воды, которая поставлялась с Земли. Частично её запасы возобновлялись переработкой мочи и восстановлением воды из выдыхаемого космонавтами диоксида углерода. Выделяемый метан с помощью пиролиза распадался на углерод, выпадающий в виде графитовых отложений, и водород.
Ксения Гагарина, изучавшая в мединституте органическую химию, в качестве одной из задач на станции «Салют-12» получила обслуживание установки «Бриз» по регенерации и обеззараживанию воздуха. Автоматика контролировала состояние аппаратуры, и в то же время в силу важности устройства все манипуляции с «Бризом» осуществлялись исключительно вручную под надзором камеры, транслирующей изображение в ЦУП. Сверх того, запись о каждом телодвижении космонавтка вносила в журнал.
Это был тот самый «нудный подвиг», о котором рассказывал брат: ежедневное повторение одних и тех же процедур с высокой тщательностью. Несложно, но ошибка может повлечь тяжёлую аварию. Особенно неприятны манипуляции с водородом и метаном, при утечке они дают взрывоопасную смесь с воздухом. В отличие от метана, используемого на Земле в быту и подкрашенного неприятными добавками, здесь он чистый, поэтому, как и водород, запаха не имеет. Концентрацию метана и водорода в атмосфере станции сообщают датчики, проверка их показаний — столь же привычное дело, как чистка зубов. И столь же творческое.