Галактическая полиция (Кора Орват 1)

Булычев Кир

– Я не хочу платья от Кларенс.
– Тогда кончишь, как Кларенс, любезно ответил муж.

– Я вот смотрю на тебя и думаю, - заметила Ко, - кто самый близкий для женщины человек, дороже отца с матерью, дороже родины?
– Кто?
– не догадался Артур дю Гросси.
– Муж, - ответила Ко.
– Муж - самый близкий и дорогой человек. Вчера я вышла за тебя замуж. Я уже не говорю о том, как ты вел себя ночью, напившись, как свинья. Но сегодня, вместо того чтобы радоваться нашей встрече, ты грозишь мне смертью!

– Ну нет...
– Артур растерялся от неожиданного выговора, - я, в общем, сама

понимаешь, я против тебя ничего не имею. Но служба прежде всего...

– Какая служба, мой дорогой?
– спросила Ко.
– Ты служишь лишь нашей любви.

– Это конечно, это разумеется... В общем, одевайся и спускайся к выходу.
– Пришлите мне достойное платье.
– Откуда я возьму его?
– Муж схватился за возможность рассердиться. Так ему было легче.

– На борту полдюжины бездельниц - пускай одна из них одолжит мне платье. Только чтобы оно было скромным.

– Но они же не послушаются меня! Ко не заметила, как из-за угла вышел сам Вольфганг и остановился в десяти шагах, потому и слышал конец беседы между молодоженами. За его спиной стояли камергер и силач.

– Вероника говорит дело, - заявил он.
– Я сам подумал, что платье Кларенс надевать для визита к профессору дю Куврие опасно. Он мог запомнить, что у него уже побывала дочка в таком платье. Что мы их, штампуем, что ли?

Князь вытащил из кармана плитку шоколада и принялся, шурша фольгой, разворачивать ее.

– А ну-ка, камергер, прикажи моим сладким девочкам тащить сюда свои самые скромные платья. Даю тебе на конфискацию три минуты. А тебе, - он обратился к Ко, - на сборы и одевание - еще пять минут. Затем тебя будут ждать у выхода. Минута промедления - жестокое наказание, две минуты смерть! Поняла? Ко сделала шаг назад и прикрыла за собой дверь. Она заперлась в тесном душе и, когда в дверь постучали, крикнула: - Положите все на койку! Больше ее никто не тревожил. Когда Ко вышла из душа, она обнаружила, что охрана князя постаралась на славу. Наверное, сладкие девицы сидят сейчас по каютам и проклинают тот час, когда на корабле появилась эта выскочка, -выйти на Марс им не в чем. Пышной горой на койке высились платья, платьица, брюки, юбки, блузки, лифчики и прочие детали туалета полудюжины актрис и фотомоделей, которые послушно сопровождали князя Вольфганга в его путешествии.

Для Ко, которая вовсе не испытывала угрызений совести из-за того, что остальные красавицы вынуждены терпеть в раздетом виде, далеко не сразу удалось отыскать платье, в котором робкая и невинная девушка могла предстать пред очи своего строгого папы, о котором ровным счетом ничего не знала, даже не знала, на самом ли деле он чей-нибудь папа. Но в конце концов Ко выбрала юбку двухметровой Каролины ван Спасе, которая на Каролине выглядела фиговым листочком, а Ко годилась в качестве короткой, вполне приличной спортивного вида юбочки. С блузкой было легче, туфли - сразу отыскались по ноге.

Так что через пять минут Ко смогла выглянуть наружу уже совершенно одетая и сообщить собравшимся в коридоре обнаженным красавицам: - Можете забирать ваши тряпки, сладкие мои. Скрежеща зубами, но проглотив бранные слова, потому что за их спинами, поигрывая плетками, стояли силачи в надежде пустить их в ход против обнаженных ягодиц, красавицы ворвались в каюту и принялись,

визжа и царапаясь, делить свое имущество, а Ко прошла к выходу из корабля, где ее уже ждали не только муж, но и князь Вольфганг. Князь остался весьма доволен Ко, о чем сообщил в своей шумной и лживой манере: - Сладкая ты моя, так бы и женился на тебе сам!
– Успеете, князь, - откликнулся Артур дю Гросси, и по взгляду князя Ко поняла, что и ближайшей ночью Артуру придется снова сладко спать, приняв снотворное.

Они прошли узким коридором до космопорта. Там их ждал небольшой оркестр, как полагается при встрече князей, и местный чиновник средней руки, который приветствовал нежданных гостей от имени и по поручению марсианских властей.

– Обрати внимание, - заметил князь специально для Ко, которую не отпускал от себя дальше чем на шаг, - я никогда не совершаю преступлений. Я принят в лучших обществах мира, соседние планеты и государства высылают для встречи меня оркестры. И пускай они за моей спиной шепчутся о том, что я тиран и даже, может быть, убийца, я не более тиран и убийца, чем они сами. Мы оставляем трупы дома, в шкафу... или в музее. Куда посторонним вход воспрещен. У нас, правителей планет и государств, свои правила игры - вам их знать не положено.

– Спасибо, князь, - ответила Ко, которая в те минуты чувствовала себя совсем старой, может быть, уже двадцатилетней. Она все понимала и всему знала цену.
– Спасибо за то, что просветили меня и до сих пор позволяете ходить по земле живой. Очевидно, я вам еще нужна.

– Ты мне еще долго будешь нужна, - жизнерадостно откликнулся Вольфганг.
– Даже когда остальных я пошлю на тот свет, ты будешь моим кусочком сахара. Он весело рассмеялся.

Они миновали зал космопорта. Зал был обширным, старомодным, редкие пассажиры или просто зеваки останавливались, рассматривая разноцветную процессию.

– Когда же мне что-нибудь расскажут?
– спросила Ко.

– Тебе ничего не расскажут, - откликнулся ее муж.
– Ты узнаешь обо всем через полчаса. Чем больше ты будешь знать заранее, тем опаснее для тебя и для нашего дела. Главное - сама держи язык за зубами. В частности, о наших отношениях. Я твой друг, но не муж.

– Два слова ей можно сказать, - прервал Артура князь Вольфганг.
– Ты можешь знать, что когда тебе было два годика, тебя украли у твоего отца. За тебя хотели получить значительный выкуп. И когда его не получили, тебя выкинули.
– А почему не выкупили?
– спросила Ко.
– Значит, не стоила ты таких денег, - отмахнулся князь, направляясь к самому большому лимузину, что ожидал у входа в космопорт. За ним последовали камергер и оба силача.

Артур дю Гросси остановился поодаль, не спеша садиться в машину. Ко волновалась. Еще бы: сейчас должен наступить решительный момент ее путешествия.

Ведь ей так и неизвестно, зачем украли Веронику, кому понадобилось убивать физкультурника.

Небольшая, скромного вида машина остановилась рядом с ними. В машине сидел человек лет пятидесяти, худой, узколицый, с аккуратно расчесанными, разделенными пробором редкими волосами и небольшими черными усами над верхней губой.

Человек нажал кнопку на приборной доске, и обе двери машины со стороны супругов дю Гросси отворились.