Галактический конвой

Болдуин Билл

Передача оборвалась в 2.23. Еще через пять циклов решено было, что Лют-Мудель пролил первую кровь, но его маленькая победа запоздала на какой-то цикл. Брим слышал, как за его спиной Коллингсвуд диктует рапорт Онрану о том, что дичь выдала себя.

— Ну что ж, друзья мои, — объявила она по корабельной связи. — Похоже, принц Онран доверил нам первыми посмотреть на Облачников. Коммандер Колхаун, можете объявлять боевую тревогу. Вилф, бери курс наперерез их линкорам.

— Есть, капитан, — откликнулся Брим. — Мистер Водитель, мне нужно проложить курс в квадрат ГВ*21/-78:98 с поправкой на встречную скорость пятнадцать тысяч «це» в направлении зеленый,

сине-зеленый.

— Минуточку, лейтенант, — ответил голос Водителя. — Исправленный курс будет сорок восемь точка один на минус десять надир через тридцать тиков, лейтенант.

— Отлично, — кивнул Брим. — Передайте на другие корабли: «Изменить курс строем — новый курс сорок восемь точка один на минус десять надир». Потом дайте мне отсчет начиная с пяти для поворота.

— Есть, лейтенант. Отсчет начиная с пяти. С антенны КА'ППА-связи сорвались радужные кольца передачи, Брим бросил взгляд на приборы.

— Приготовиться к перемене курса, — предупредил он.

— Пять… — считал Водитель, — четыре… три… два… один… ДАВАЙ!

«Непокорный» резко накренился и лег на новый курс. Повернувшись в кресле, Брим видел на гиперэкранах заднего обзора, как один за другим сворачивают, сохраняя безукоризненный строй, остальные суда их группы.

— Эй, Ник, — кивнул он изображению Урсиса на мониторе, — нам очень скоро понадобится полный боевой форсаж.

Содескиец мрачно кивнул и снова склонился над своим пультом, — Энергия на кристаллы главного хода подается по максимуму, Вилф, — доложил он через пару тиков. Приборный щит перед Бримом переливался яркими огнями — это восемь больших каскадных ускорителей «Непокорного» закачивали в волноводы бешеные объемы энергии. По позвоночнику рулевого пробежала нервная дрожь. Что так возбуждало его: надвигающаяся опасность или радость от управления несущимся в бой мощным кораблем? Трудно сказать.

Брим переключил монитор на судовой лазарет, где Флинн и его санитары поспешно раскладывали инструменты и перевязочные материалы. У дальней стены виднелись два длинных ряда медицинских автоматов — пока еще пустых. Брим зябко передернул плечами: ему здорово повезет, если он не окажется в одном из этих медленно пульсирующих ящиков через несколько следующих метациклов. Он снова переключил монитор. Далеко внизу, в обжигающем жаре «Улицы главного хода», как судовые остряки называли машинное отделение, Гамблер и Проводник расхаживали между рядами сверкающих труб, покрикивая на обнаженных по пояс машинистов и считывая показания с циферблатов грохочущих силовых камер, стоявших по обе стороны от прохода. Брим покачал головой: подобные картины всегда заставляли его радоваться тому, что он рулевой.

В это самое время на мостике Гримсби поспешно раздавал всем питательные закуски и чашки горячего кф'кесса.

— Для того чтобы выиграть эту битву, тебе понадобится кое-что, кроме брони и разлагателей, дружок Брим, — объявил пожилой стюард, проходя мимо пульта рулевого с тяжело нагруженным подносом в руке.

— Поверю вам на слово, мистер Гримсби, — серьезно ответил Брим, выбирая себе сандвич и дымящуюся чашку. Кф'кесс обжег ему язык, но приятно согрел все тело. Брим улыбнулся и покосился на соседнее кресло, где набивал себе рот Арам.

— Может, нам удастся сегодня покрепче обжечь братца Лют-Муделя, — предположил Арам, с трудом перекрикивая грохот двигателей.

— Сделаем все, что можем, молодой человек, — откликнулась со своего места Веллингтон. — Уж поверьте.

— Задраиваю люки в герметичных переборках, — предупредил по интеркому

Колхаун.

Брим невольно вздрогнул. Если «Непокорный» получит в бою серьезные повреждения, закрытые люки могут означать спасение и жизнь для одних и верную смерть для других — тех, кто окажется взаперти в плавящейся части звездолета.

Везде, куда бы ни переключал он свой монитор, коридоры и переходы были пусты, только несколько неплотно прикрытых люков хлопали при эволюциях корабля.

— Все посты к бою готовы, капитан Колхаун, — доложил Барбюс. — Все три Н-прожектора нацелены вперед, по курсу.

— Отлично, — спокойно произнес Колхаун.

Брим ухмыльнулся. Старпом держался так, словно командовал кораблем уже много лет — впрочем, до войны, возможно, он этим и занимался.

За гиперэкранами большие орудийные башни Веллингтон поворачивались из стороны в сторону — боевые расчеты в тысячный раз проверяли свою технику. Длинные стволы разлагателей угрожающе поблескивали в свете звезд.

По монитору на пульте у Брима побежали иероглифы «КАПИТАН», затем на нем показалось серьезное лицо Коллингсвуд.

— Добрый день, непокорные, — начала она. — Похоже, потасовка начнется очень скоро. И меньше чем через метацикл МЫ будем охотниками, а Облачникам придется защищать тихоходные, беспомощные транспортники. Я пользуюсь возможностью, чтобы напомнить каждому из вас — мы вот-вот схлестнемся с крупной группировкой боевых судов неприятеля, прикрывающей примерно тридцать тяжелых транспортников. Если мы не ошиблись, это транспортники Лют-Муделя, и их надо уничтожить.

Брим представил себе пятьсот пятьдесят Синих Курток, жадно приникших к мониторам но всему кораблю и ловящих каждое ее слово. На «Непокорном», как и на большинстве боевых судов, гиперэкраны стояли только на мостике, поэтому основная часть экипажа оставалась в неведении относительно того, что происходит в космосе. Желание держать всю команду в курсе событий было только одной из причин, по которым многие звездолетчики считали Коллингсвуд лучшим командиром на флоте.

— Мне не надо говорить вам о важности нескольких следующих метациклов, — продолжала коммандер, — и о риске, которому мы будем подвергаться. Численное преимущество на нашей стороне, по крайней мере в этом бою. Но поскольку мы идем первыми, весь оборонительный огонь облачников сосредоточится именно на «Непокорном» — до подхода наших более мощных судов. Но на стороне «Непокорного» скорость, и мы — опытная команда. Возможно, этого хватит — во всяком случае, пока каждый из нас выполняет свой долг перед Империей. Это все, что от вас сейчас можно требовать, что требуют от вас принц Онран, адмирал Пендель, Грейффин IV и я в том числе. — Коллингсвуд помолчала, потом прикусила губу. — Вот, наверно, и все. Удачи вам. И пусть Вселенная присмотрит за нами и нашим кораблем. — Монитор померк, и на нем возникла предыдущая картинка. Брим повернулся в кресле и увидел, что Коллингсвуд сидит совершенно опустошенная.

— Хорошие слова, Регула, — негромко сказал Колхаун. — Не то чтобы очень легкие…

— Мы засекли что-то на пределе дальности наших детекторов, — объявила Веллингтон. — Судя по размерам и направлению — это первая волна Облачников. Брим сверился с хронометром: 1.03. Вскоре он мог уже сам разглядеть корабли на переднем гиперэкране: ровные ряды длинных зеленых хвостов из дюз на фоне бездонной черноты космоса.

— Хорошо, что эти чертовы жукиды все-таки объявились! — заметил кто-то на мостике. — С них сталось бы заявить о начале военных действий и улизнуть.