Галобионты
Шрифт:
– Что у нас происходит! – с места в карьер начал генерал-лейтенант.
– Что вы имеете ввиду, товарищ генерал-лейтенант?
– Что я имею ввиду?! И вы еще об этом спрашиваете!
Дзержинец не мог припомнить, чтобы видел когда-либо своего начальника в таком бешенстве.
– Сегодня я, точно сопливый мальчишка, бледнел и краснел перед президентом и оправдывался перед ним, как первоклассник! Почему вы не поставили меня в курс дела относительно новой версии крушения этой подлодки?
– Все версии вам известны, товарищ генерал-лейтенант.
– Все,
– Но, товарищ генерал-лейтенант, это же полный абсурд. Мне не приходило в голову, что такая версия имеет право на существование и озвучивание ее в этих стенах…
– Очень зря вам это не приходило в голову! Мы обязаны принимать всерьез любую гипотезу! И вот еще что: я не должен объяснять вам самых элементарных вещей, которые вы знаете не хуже меня. Надеюсь, я не ошибаюсь? В противном случае нужно будет поставить вопрос о том, что вам следует отправиться на отдых. А мне бы этого не хотелось.
Ни один мускул не дрогнул на лице Дзержинца.
– Если вы считаете, что эта версия заслуживает существования, я немедленно займусь ею.
– А сами вы, стало быть, так не считаете?
– Я склонен думать, что в гибели субмарины повинны вовсе не дельфины. На мой взгляд, существует масса версий, гораздо более правдоподобных и основанных на логических выводах.
– Тогда почему Президент отправился на осмотр этого дельфинария? Вы же присутствовали при этом? Вы должны были понять, что коль скоро главный человек в государстве заинтересовался дельфинарием, все значительно серьезнее, чем это могло показаться на первый взгляд.
– Я могу сказать вам, чем объясняется визит президента в дельфинарий, товарищ генерал-лейтенант. Все очень просто.
Дзержинец с олимпийским спокойствием выдержал гневный взгляд своего начальника.
– Дело в том, что здесь имеют место быть мелкие интриги неких персон из военной разведки. Кому-то, я подозреваю, что догадываюсь, кому именно, пришло на ум проверить причастность этих невинных млекопитающих к взрыву на АПЛ.
– Почему вы считает, что это люди из разведки?
– Все очень просто, товарищ генерал-лейтенант, на „Антее“ присутствовали так называемые гражданские наблюдатели, которые на самом деле были ни кем иным, как лицами из военной разведки. Цели, с которыми они присутствовали на субмарине, мне пока неизвестны. Думаю, что об этом лучше всех знает руководитель одного из подразделений данной организации, по моим сведениям, затеявший всю эту бучу. Именно с его подачи президент посетил исследовательский центр.
Дзержинец поведал начальнику о статейке в газете „Зерцало“, о нескольких сообщениях на ту же тему, просочившихся на телевидение.
– Стало складываться такое впечатление, что президент поехал туда именно за тем, чтобы осмотреть этот пресловутый дельфинарий. Кто-то подкинул эту идейку из личных соображений, другие поспешили воспользоваться ею, как свежеиспченной сенсацией. Не мне вам объяснять, как это бывает.
– Так значит, это стараниями военной
– Совершенно верно, товарищ генерал-лейтенант. Если вам нужны подтверждения, я готов вам их предоставить.
– Каким образом?
– Мои люди вышли на журналиста третьеразрядной газетки „Зерцало“, в которой впервые была опубликована статья о том, что атомоход „Антей“ взорван дельфинами. Фамилия этого писаки – Орешников. Естественно, он во всем признался.
Правда, он не смог назвать людей, которые подвигли его на это. Но не нужно быть Пинкертоном, чтобы догадаться, чьих рук это дело.
– Вы хотите сказать, что какая никому не известная бульварная газетенка могла способствовать такому развитию событий. Не мелковато ли мыслите, полковник?
– Отнюдь, нет, товарищ генерал-лейтенант. – уверено ответил Дзержинец, – все было продумано и спланировано очень четко. Редактор крупной газеты вряд ли взял бы на себя ответственность за публикацию статьи подобного рода. А с бульварщины и взятки гладки. Что же касается того, как она попала в поле зрения Президента, – продолжал Дзержинец, предвосхищая вопрос начальника, – это не могло составить особого труда. Был выбран подходящий момент – предстоящее отбытие Президента на юг страны. А потом основная сложность заключалась в том, чтобы подкинуть газетку кому-либо из ближайшего окружения президента. К примеру, его советнику. А уж как это было сделано, и вовсе, проще простого. Достаточно подкупить прислугу. Я бы на месте затеявших эту интригу людей действовал бы именно таким образом.
– Но, насколько мне известно, визит президента в дельфинарий никак не способствовал дальнейшему продвижению этой версии, а, как мне кажется, напротив, свел ее вероятность к нулю, не так ли?
– Именно так это и было бы, товарищ генерал-лейтенант, если бы не неугомонность военной разведки. Им так понравилась эта версия, что они не собираются сдаваться.
– Знаете, полковник, что меня раздражает больше всего? – произнес генерал-лейтенант.
Дзержинец молчал, ожидая продолжения.
– Кто-то очень серьезно думает, что наша служба каким-то боком причастна к трагедии с подлодкой. На мой взгляд, эта версия столь же абсурдна, сколь и гипотеза о дельфинах. А что вы скажете об этом, товарищ полковник?
Настало решающее мгновение. Дзержинец ответил не сразу, но и не затягивал паузу, чтобы у начальника не возникло никаких подозрений. Его ответ прозвучал веско и убедительно:
– Это измышления людей, отчаявшихся найти настоящую причину людей из разведки, не более того.
– Если дело обстоит так, то наша задача доказать это. И как можно скорее! Вы меня поняли, полковник?
– Я понял вас, товарищ генерал-лейтенант. Мои люди работают над этим.
– Что-то пока не видно результатов.
– Дело очень сложное, товарищ генерал-лейтенант, расследование займет массу времени и сил.
– Это я знаю и без вас, – отвечал начальник, – люди, которые спланировали эту акцию, заслуживают самых высоких похвал. Все проделано очень четко, профессионально.