GAME OVER Как Nintendo завоевала мир
Шрифт:
Спортивные игры и порты с игровых автоматов оставались сильными сторонами Sega. Однако по большому счету разработчики этой компании создавали визуально замечательные игры — лучшие по графике из тех, что выходили в ту эпоху, — но не игры, в которые было бы здорово играть. Примеры таких игр возникли из лицензионного соглашения с Disney — Fantasia и Castle Of Illusion, в обеих этих играх действовал Микки-Маус. Fantasia включала в себя классическую музыку из фильма и замечательно выглядящие танцующие метлы ученика Чародея. В Castle Of Illusion выразительность и подвижность лица Микки устанавливала новый стандарт для видеоигр. Однако в них
Пока Sega ожидала появления такого «гения», она получила огромную поддержку от своего первого стороннего лицензиата. И хотя количество проданных систем в размере 1 миллиона было ничто по сравнению с продажами Nintendo, Трип Хоукинс из Electronic Arts просчитал, что Sega создала многообещающий рынок, цена входа на который была гораздо меньше, чем у Nintendo. Возникло даже небольшое соперничество между компаниями-разработчиками, работавшими на 70 миллионов игроков Nintendo, и миллионом человек, которые влюбились в Genesis и были готовы умереть ради хороших игр; более того — они требовали больше игр, чем обладатели персональных компьютеров.
Хоукинс встретился с руководителями Sega, которые планировали запустить лицензионные соглашения с ограничениями и отчислениями, как у Nintendo. Хоукинс заартачился — Sega была не такой крупной компанией, чтобы так поступать. Разработчики ЕА с успехом провели обратное проектирование Genesis без использования конфиденциальной информации, и Хоукинс напирал на то, что он сможет выпускать игры для сеговской системы как с лицензией, так и без нее.
Будучи преисполненной решимости сохранить свою долю на рынке игр для Genesis, Sega заявила, что подаст в суд. Чтобы избежать «чертова спора», как выразился Трип Хоукинс, особенно учитывая, что обе компании имели одинаковую цель — продвижение Genesis на рынке, — он согласился заключить лицензионное соглашение на условиях, его удовлетворяющих и гораздо менее строгих (и стоящих меньше), чем те, на которых работали лицензиаты Nintendo.
Акции ЕА взмыли вверх после того, как компания в 1990 году выпустила свои первые игры для Genesis. На следующий год компания выпустила еще девять игр, четыре из которых попали в десятку бестселлеров. Подстраховав себя — он также стал и лицензиатом Nintendo, — Хоукинс стал процветать на рынке игр для Genesis. Четверть всех продаж ЕА в 1990 году приходилась на игры для Genesis.
Шестнадцать бит Genesis означали то, что ЕА могла портировать некоторые из своих бестселлеров, выходивших на дискетах, на сеговскую систему. ЕА выпустила John Madden Football, который продавался лучше, чем Joe Montana Football, а также внушительный список самых разных игр — от победителя всевозможных конкурсов игры про единоборства Budokan до кровавой версии Уилла Харви Immortal, в которой шестнадцатибитная графика позволяла нужным образом продемонстрировать кишки и кровь.
Сеговскую лицензию получили и некоторые другие компании-разработчики (по некоторым данным, на гораздо менее льготных условиях, чем у ЕА, но все еще более предпочтительных, чем ежовые рукавицы Nintendo), хотя многие нинтендовские лицензиаты боялись возмездия со стороны Nintendo. ЕА пошла на риск, сделав ставку (как оказалось, успешно) на сеговскую технологию, и вслед за ней пошли и другие разработчики, поскольку им было нечего терять. Tengen, ушедшая из нинтендовского бизнеса, перешла на Genesis с серией игр (на сей раз лицензируемых, что могло бы помочь избежать новых судебных процессов).
С каждым новым пришедшим разработчиком Sega все больше и больше легитимизировалась. Подпитываемый играми, которые выпускали
У Хироси Ямаути шестнадцатибитная система находилась в разработке уже несколько лет. Масаюки Уэмура, отвечавший за сверхсекретный проект, экспериментировал над последователем NES/Famicom с конца восьмидесятых. Ямаути оставил технические спецификации инженерам, но сам настаивал на том, что его компания была готова выйти на шестнадцатибитный рынок еще в 1990 году. Однако в этом не было столь необходимой срочности — NES продавалась настолько хорошо, что у Nintendo не было нужды спешить с разработкой для следующего поколения.
Одним из вопросов, поставленных Ямаути перед инженерами, была совместимость новой системы с сотнями миллионов картриджей, выпущенных для NES и находившихся в обращении. Ямаути правильно ожидал обратную реакцию, направленную против Nintendo (в особенности от родителей), в том случае, если его новая машина не сможет воспроизводить библиотеку игр, созданных для его восьмибитной системы.
Уэмура совершил много подвигов в работе над созданием новой системы под названием Super Family Computer (на Западе получившую название Super NES или же просто SNES), но ничего не мог поделать с проблемой обратной совместимости. Стоимость системы была бы слишком высокой — по крайней мере 75 долларов добавлялись к цене единицы продукции. Уэмура обнаружил, что важный прыжок в технологии несовместим со старой технологией.
Аракава и Ямаути обсудили проблему и решили, что они могут поступиться проблемой обратной совместимости. В конце концов, потребители приобретали CD-проигрыватели, невзирая на то что эта новая технология не была совместима с их коллекциями пластинок и кассет. Аракава настаивал на том, что потребители видеоигр сделают тоже самое.
Гораздо больше повезло Уэмуре с другими качествами новой системы. Вокруг центрального процессора находились специальные чипы, отвечавшие за звук и графику чрезвычайно высокого разрешения и видео. SNES могла генерировать гораздо большее количество — 32 000! — цветов, чем 512 цветов Genesis. Это был важнейший аспект, ставший еще более весомым, когда видеоигры начали включать в себя настоящие, пусть и небольшие, видеоролики. Был и математический сопроцессор, облегчавший создание игр для новой системы и позволявший аппаратным средствам производить часть работы, которую обычно осуществляют программы. Как и Genesis, SNES могла отображать несколько слоев заднего плана, что создавало иллюзию трех измерений. Система также могла генерировать (и двигать) большие объекты на экране, и одновременно на экране могло происходить большое количество разных событий. Она имела еще одну, ключевую особенность — улучшенную версию запатентованного чипа безопасности Nintendo.
Японская версия Super Famicom была сделана таким образом, чтобы несколько походить на Famicom, но для Соединенных Штатов Аракава спроектировал другую версию. Дон Джеймс и дизайнер по продуктам Лэнс Барр искали баланс между гладкостью — Аракава сказал, что система должна органично смотреться рядом с видеомагнитофоном — и доступностью. Genesis представляла из себя черную коробку со скругленными краями. Джеймс и Барр придумали гораздо более элегантную коробку серого цвета с прямыми углами. Цвета определяли образы обеих конкурирующих машин. Genesis, система черного цвета, была чужой, хэви-металлом в мире видеоигровых машин. SNES, выдержанная в серых цветах, была коммерчески выдержанной и популярной.