GAME OVER Как Nintendo завоевала мир
Шрифт:
В апреле 1987 года Джуди снял квартиру в Париже и открыл небольшой офис неподалеку от Елисейских Полей. Его прибыль от продажи продукции Nintendo во Франции, Бельгии, Нидерландах и Люксембурге была огромной. Были признаки того, что на протяжении девяностых продажи будут лишь увеличиваться; он верил, что в этих странах NES могла в конечном счете оказаться в 25% семей. Он также видел серьезный потенциал в Великобритании, где он после Mattel занялся дистрибуцией Nintendo.
Nintendo International Джуди была частной компанией, которая поддерживала независимые отношения с NCL в Японии. Тодори был его основным партнером по переговорам, хотя по многим вопросам он также советовался с Минору Аракавой. Джуди был крупным клиентом NCL, покупая системы и игры и расплачиваясь заранее. Он занимался переводом игр, а затем заказывал производство картриджей
Пока в большинстве европейских стран NES демонстрировала слабые продажи, Game Boy бил рекорды. В первый год продаж во Франции было продано почти в три раза больше Game Boy, чем ожидалось (1,4 миллиона вместо 500 000). Game Boy мгновенно захватил всю Францию. Журнал Club Nintendo, издаваемый во Франции и распространяемый (на нескольких языках) среди пользователей Nintendo в странах, где работал Джуди, увеличил свой тираж с 800 000 экземпляров до 1,5 миллиона к 1992 году. Тираж по всей Европе, возможно, стал бы выше, чем тираж Nintendo Power, поскольку Club Nintendo был бесплатным. Но это уже был самый популярный детский журнал в Европе.
Как только европейский рынок начал расширяться в начале девяностых, Ямаути осознал, что у него должна быть более четко выстроенная международная организация. От Тодори он узнал про особенности рынков в каждой стране. Он был предупрежден, что было бы ошибкой подходить ко всем странам Европы с одинаковой тактикой продаж, поскольку каждая страна имела свои особенности, хотя общая стратегия, конечно, была возможна.
Обсуждения привели к решению создать Nintendo Of Europe для управления деятельностью. Это могло бы обеспечить автономию для эксклюзивных дистрибьюторов Nintendo в разных странах, но также помогло бы управлять ими и оказывать необходимую помощь. Дистрибуция варьировалась от страны к стране, принимая во внимание размеры и типы магазинов, в которых продавалась продукция Nintendo. Во Франции Джуди грузовиками продавал видеоигры и приставки гипермаркетам, каждый из которых равнялся примерно пяти американским Kmart, и отгружал небольшие объемы продукции магазинам игрушек и бытовой техники. Мерчандайзинг разрабатывался специально для различных мест продаж, и Nintendo Of Europe обеспечивала дисплеи и прочие столь же необходимые вещи. Рекламные возможности также заметно отличались, поэтому для создания рекламных кампаний дистрибьюторы нанимали местные рекламные агентства.
Ямаути решил, что он может переманить игроков с компьютеров, поскольку NES была сделана таким образом, что в нее можно было гораздо проще и легче играть в видеоигры. Он был уверен, что для этой цели можно использовать Марио, и приказал раскручивать его в Европе.
Штаб-квартира NOE открылась в Германии — по большей части не изученном рынке. Сигэру Ота, бывший бухгалтер, который занимался контролем продаж нинтендовской продукции в Америке, был призван открыть этот офис и решить амбициозные задачи. Во-первых, ему поручили увеличить долю нинтендовских систем в немецких семьях с 20 до 35%. Во-вторых, он должен был координировать все действия в Европе, работая вместе с Роном Джуди и прочими дистрибьюторами. NCL обеспечивала деньгами немецкий филиал и планировала вложить в него 10 миллионов долларов. Поначалу все развивалось достаточно медленно, хотя тот же Game Boy продавался в Германии столь же стабильно, как и во Франции.
Хотя шестнадцатибитная война распространилась и на Европу, Nintendo решила продать здесь максимально возможное количество NES до момента, пока на рынок не выйдет SNES. Это значило, что Sega Genesis получит преимущество, но Рон Джуди не выказывал на этот счет никакого волнения. «Мы все еще должны вырастить здесь геймеров. Восьмибитная система все еще хорошо продается, демонстрируя пиковые значения. Более крупная восьмибитная база означает большее количество потребителей шестнадцатибитных машин», — уверял он. Однако это была рискованная позиция. Nintendo могла сражаться с шестнадцатибитными системами при помощи маркетинговых долларов, но представлялось маловероятным, что она сможет победить своих конкурентов с помощью устаревшей технологии.
В Киото Тодори наблюдал за международными операциями и поставлял товары компаниям Оты и Джуди, равно как и прочим дистрибьюторам в Скандинавии, Италии и Испании. Высказывалось даже предположение, что Тодори может переехать
Амбиции Рона Джуди по поводу Европы обозначили направление следующего рывка для Nintendo. «Когда мы запускали NOA, у меня была цель сделать ее крупнее Nintendo of Japan. Мы сделали это. Когда я приехал в Европу, я поставил себе цель стать крупнее NOA, и так будет».
Аракава и Рон Джуди наперегонки стремились продать как можно больше Game Boy. У Аракавы было преимущество, но к 1992 году Джуди догнал его, после того как передал бизнес Nintendo во Франции, Великобритании и странах Бенилюкса компании Bandai и вернулся в Сиэтл. Bandai, японская компания, которая занималась производством игрушек и была лицензиатом и NOA, и NCL, планировала усилить свое присутствие в европейских странах до меры присутствия NOE в Германии.
Для материнской компании это было очень хорошей новостью, и Хироси Иманиси сказал, что с зависимостью NCL от NOA покончено. В 1992 году отгрузки NCL в Европу впервые превысили отгрузки в США. В первый год существования NOE в Германию было поставлено продукции на 300 миллионов долларов, и в 1992 году в Европе было продано 6 миллионов Game Boy и 3,5 миллиона NES. В некоторых европейских странах была запущена SNES, и в 1992 году Nintendo смогла продать их в количестве 3,5 миллиона систем. Потоки игр, аккуратно распределяемые по Европе, могли отличаться в долларовом эквиваленте. «После того как вся Европа придет в состояние возбуждения, мы сможем вырасти в четыре раза», — хвастался Иманиси. Затем, по его словам, Nintendo смогла бы продвинуться в Южной Америке и сильнее продвинуться в Азии. «Мы не нашли каких-либо различий между детскими чувствами в разных частях света, — сказал Иманиси. — Наши исследовательские подразделения думают о мире как о едином полигоне для внедрения всех наших продуктов». Завоевание европейских рынков — это только вопрос времени, сказал он. Маркетинг и производственные возможности — вот и все, что сдерживало Nintendo. «Мы хотели бы рассматривать сейчас Европу как нашу главную цель, — сказал он. — Теперь, когда мы заняли наше законное место там, остальной мир подождет».
Восточная Европа имела низкий приоритет, но со счетов ее никто не списывал. Австрийский дистрибьютор Nintendo представил NES и Game Boy в Венгрии в 1991 году. Game Boy пользовался там большим спросом, хотя цифры по сравнению с Францией и Германией там были более чем скромные. Австралия и Новая Зеландия были быстроразвивающимися рынками; в этих странах Mattel, местный дистрибьютор, видел потенциал для роста столь же высокий, как в США, Корее, Мексике и Латинской Америке.
Вне зависимости от того, отправится Тодори в Европу или нет, наиболее вероятным представлялось, что большинство операций по-прежнему будут управляться из Редмонда. Хотя все договоры с Европой шли через NCL и различные юридические лица на континенте, юридический отдел NOA их рассматривал и консультировал аналогичный отдел в NCL. С помощью Говарда Линкольна Аракава наблюдал за большим количеством важных решений относительно политики NCL — от промоакций до маркетинговых планов. «Американский рынок не единственный, за которым я наблюдаю», — сказал он.
«Мы не видим границ в этом бизнесе, — говорил несколько лет назад Хироси Иманиси. — Некоторые страны могут быть слишком бедными или же иметь существенные тарифы на импорт, но и с этими исключениями мы можем пойти в любую часть мира. Здесь нет границ».
Если бы события одной недели могли предопределить будущее, то это были события, которые произошли 1 мая 1992 года, очень сильно повлияв на судьбы не только Nintendo, но и многих американских и мировых компаний в электронной индустрии. В ту пятницу, после четырех дней рассмотрения, коллегия присяжных заседателей по делу Atari Corp. вынесла вердикт. Зал суда Сан-Франциско был переполнен. Сэм Тремил выглядел самодовольным. Он был уверен, что победил.
Был хорошо слышен вздох в здании суда, когда вопреки всем ожиданиям присяжные признали Nintendo невиновной. Говард Линкольн казался гораздо более потрясенным, чем большинство представителей других компаний, присутствовавших в зале заседаний. Когда до него дошел смысл произошедшего, он обнял Джона Кирби и отправился звонить Аракаве. «Мино, — дразнил Линкольн, говоря серьезным голосом, делая мрачные паузы, под которыми подразумевались дурные вести, но долго так выдержать он не мог, — мы победили».