Гамп и компания
Шрифт:
– Теперь уже нет, – говорю. – Я ее в порядок привел.
– Привели в порядок? Но как?
– Положил в нее малость всякого разного с кухни.
– Дайте-ка мне посмотреть, – говорит Альфред.
Он взял стакан, поднес его к свету и внимательно осмотрел, напоминая при этом человека, который изучает какую-то гадость в лабораторном сосуде. Затем Альфред немного глотнул, и глаза его как-то странно сощурились. Он посмотрел на меня, затем на миссис Хопвелл, затем пропустил очень приличный глоток.
– Мой бог! – говорит он. – Это говно уже почти что и не говно!
Альфред выпил
– Вы привели ее в порядок! – завопил он. – Как вы, черт вас подери, это сделали?
– Я туда кое-какую ерунду из буфета положил, – говорю.
– Вы? Массажист?
– Он не совсем массажист, – говорит миссис Хопвелл.
– Не совсем? Кто же он тогда?
– Я торговец энциклопедиями, – говорю я.
– Энциклопедиями… Что? – говорит Альфред. – Но что вы тогда здесь делаете? С моей женой?
– Это вроде как длинная история, – сказал я ему.
– Впрочем, это не имеет значения, – говорит он. – К этому мы как-нибудь после вернемся. А прямо сейчас я хочу знать, что вы, черт возьми, сделали с этой кока-колой? Скажите мне! Бога ради, скажите!
– Точно я не знаю, – говорю я. – Сперва эта кока-кола была похожа на… короче, вкус у нее был не очень, и я подумал, что не мешало бы малость ее подлечить, понимаете?
– Вкус был не очень! Господи спаси и помилуй! Вот дебил! Да ведь это было говно! Самое настоящее! Думаете, я этого не знаю? А вы сделали ее как минимум пригодной для питья. Есть у вас хоть малейшее представление, сколько что-то подобное может стоить? Миллионы! Миллиарды! Ну, давайте же, постарайтесь вспомнить. Что там еще было… да, кстати, как вас зовут?
– Гамп, – говорю. – Форрест Гамп.
– Итак, Гамп… ну-ну, давайте же, напрягитесь. Давайте медленно-медленно повторим все то, что вы сделали с этим напитком. Покажите мне, что вы в него положили.
Так я и сделал, только вот не смог вспомнить всего. Я достал какие-то из тех банок, бутылок и тому подобного и попытался снова проделать все то же самое, но так, как надо, у меня уже ни в какую не получалось. Мы пробовали снова и снова – наверное, раз пятьдесят. Было уже далеко за полночь, но всякий раз старина Альфред сплевывал напиток и говорил, что это совсем не как моя первая проба. Миссис Хопвелл тем временем пила свой примерно двадцатый джин с апельсиновым соком.
– Вы кретины, – говорит она как-то раз. – Нет никакого способа сделать это говно хоть чуточку лучше. Черт, почему бы нам всем троим не лечь в постель и не посмотреть, что из этого получится?
– Заткнись, Элис, – говорит Альфред. – Неужели ты не понимаешь – это шанс, который выпадает только раз в жизни!
– То, что я предложила, – вот шанс, который выпадает только раз в жизни, – говорит миссис Хопвелл. Затем она отправляется обратно в комнату с зеркалами и начинает колошматить в гонг. Наконец Альфред прислоняется к холодильнику и хватается руками за голову.
– Знаете, Гамп, – говорит он, – это просто невероятно. Вы вытащили меня из пропасти поражения только затем, чтобы снова туда бросить. Впрочем, я еще не закончил. Я намерен вызвать полицию и опечатать эту кухню. А завтра
– В Атланту? – спрашиваю.
– Да, Гамп, клянусь вашей жопой. И самым бесценным пунктом среди прочих будете вы сами.
– Я? – спрашиваю.
– Чертовски верно, Гамп. Ваша большая задница отправится в нашу лабораторию в Атланте, чтобы помочь нам как следует со всем этим разобраться. Только подумайте, Гамп. Сегодня Атланта! Завтра весь мир!
Лицо миссис Хопвелл пьяно улыбалось мне из окна, когда я уходил, и, хорошенько все это обдумав, я почувствовал, что впереди меня как пить дать ждет беда.
Глава третья
Той ночью я вернулся обратно к миссис Каррен и сразу же позвонил Вазелину в его мотель насчет того, что я больше не намерен размещать энциклопедии в домах у людей.
– Вот, значит, Гамп, как ты платишь мне за всю мою доброту! – говорит он. – Ударом в спину! Проклятье, мне следовало бы догадаться. – И напоследок он выдает мне уйму всякого дерьма, а потом просто вешает трубку. Ладно, по крайней мере, я от него отделался.
К тому времени, как я со всем этим заканчиваю, малыш Форрест, понятное дело, давно спит в своей постели, и миссис Каррен спрашивает меня, что происходит? Я говорю ей, что увольняюсь из этого энциклопедического бизнеса и отправляюсь в Атланту помогать Альфреду делать новую кока-колу. Еще я говорю, что, по-моему, просто должен это сделать, учитывая ту уйму денег, которая нам потребуется, чтобы обеспечить малышу Форресту небольшую поддержку в смысле дохода. Миссис Каррен со мной соглашается, только она думает, что перед отъездом я должен поговорить с малышом Форрестом и в точности объяснить ему, кто я такой, раз его мама и папа теперь померли. Я спрашиваю, не думает ли она, что лучше ей самой все это объяснить, но миссис Каррен говорит, что не думает.
– Мне кажется, Форрест, иногда приходит время, когда человек должен брать ответственность на себя, и сейчас как раз такое время. Возможно, это будет непросто, но вы должны это сделать. И вы должны сделать это как полагается, потому что скорее всего это оставит у него неизгладимое впечатление.
Вообще-то я понимаю, что тут миссис Каррен права, но это вовсе не то, чего я с нетерпением ожидаю.
На следующее утро я встал пораньше. Миссис Каррен приготовила мне тарелку каши и помогла упаковать чемодан. Альфред сказал вчера, что заберет меня ровно в девять утра, а потому мне прямо сейчас требовалось переговорить с малышом Форрестом. Когда он закончил завтракать, я позвал его на веранду.
– Мне тут нужно ненадолго уехать, – говорю, – а есть несколько вещей, которые тебе лучше узнать, прежде чем я уеду.
– Каких вещей? – спрашивает он.
– Ну, перво-наперво я не знаю, сколько буду отсутствовать, а потому хочу, чтобы ты хорошо себя вел с миссис Каррен, пока меня не будет.
– Она моя бабушка, – говорит малыш Форрест. – Я всегда хорошо себя с ней веду.
– И я хочу, чтобы ты как следует занимался в школе и ни в какие переделки не попадал, понимаешь?