Гамп и компания

Грум Уинстон

Однажды я получил письмо от миссис Каррен. Она писала, что скоро наступит лето и она думает, что, возможно, было бы совсем неплохо, если бы малыш Форрест провел летние каникулы вместе со мной. Миссис Каррен не написала об этом напрямик, но у меня создалось впечатление, что малыш Форрест не слишком хорошо себя там ведет. У нее это прозвучало примерно как «мальчишки – они всегда мальчишки», но миссис Каррен также добавила, что его школьные отметки уже не так высоки, как раньше, и что, «пожалуй, было бы полезно, если бы он провел какое-то время

со своим папой». Я написал ей ответное письмо, в котором предложил прислать его сюда на поезде, когда занятия в школе закончатся, и через несколько недель малыш Форрест прибыл на железнодорожную станцию в Коатвиле.

Когда я впервые его увидел, я едва смог поверить своим глазам! Он вырос фута на полтора и стал симпатичным мальчуганом со светло-каштановыми волосами и добрыми небесно-голубыми глазами, совсем как у его мамы. Но когда он меня увидел, то улыбаться не стал.

– Как дела? – спрашиваю.

– Что это за дыра? – говорит малыш Форрест, озираясь и принюхиваясь с таким видом, как будто он на городскую свалку попал.

– Я здесь теперь живу, – говорю я ему.

– Здесь? – говорит он.

У меня создается впечатление, что малыш Форрест вроде как встал в позу.

– Раньше здесь уголь добывали, – говорю. – Пока он не кончился.

– Бабушка говорит, ты фермер. Это правда?

– Вроде как. Хочешь на ферме побывать?

– Можно и побывать, – говорит он. – Чего ради мне здесь оставаться?

Тогда я повез его на ферму мистера Макгивера. Еще за полмили до прибытия малыш Форрест уже одной рукой зажимал нос, а другой махал в воздухе.

– Это все свиньи, – говорю. – Ведь мы на ферме как раз свиней и выращиваем.

– Ч-черт! Так ты думаешь, что я останусь здесь на все лето с кучами говна и вонючих свиней?

– Послушай, – говорю, – я знаю, что был тебе не слишком хорошим отцом, но я очень стараюсь с тобой поладить, а это единственная работа, какая у меня сейчас есть. И должен тебе сказать, негоже здесь слова вроде «говна» употреблять. Ты для этого еще слишком мал.

Всю оставшуюся часть поездки малыш Форрест не сказал ни слова, а когда мы добрались до дома мистера Макгивера, он забрался к себе в комнату и плотно закрыл дверь. До ужина он не выходил, а когда вышел, то в основном просто сидел за столом и игрался со своей едой. После того как он ушел спать, мистер Макгивер закурил свою трубку и говорит:

– Похоже, парнишка не слишком доволен, а?

– Похоже, не слишком, – говорю. – Но я думаю, через денек-другой он свыкнется.

– А знаешь, Гамп, я думаю, неплохо бы ему было здесь поработать. Может, тогда бы он малость повзрослел.

– Угу, – говорю. – Может, и так. – Я тоже лег спать, но чувствовал себя чертовски паршиво. Я закрыл глаза и попытался подумать про Дженни, надеясь, что она появится, чтобы мне помочь, но она так и не появилась. В этот раз я должен был справиться сам.

На следующее утро я попросил малыша Форреста помочь мне покормить свиней,

и все это время он выставлял напоказ свое отвращение. Весь тот день и следующий он со мной не разговаривал, только когда было очень нужно, но и тогда это было слово-другое. Наконец у меня появилась идея.

– Есть у тебя дома собака или еще кто-то такой?

– Не-а.

– А хотел бы ты какого-нибудь домашнего любимца иметь?

– Не-а.

– Ручаюсь, что ты захочешь, если я тебе одного такого покажу.

– Да? А что это за любимец?

Я привел его к небольшому стойлу в сарае, где здоровенная дюрокская свинья кормила с полдюжины поросят. Поросятам было примерно восемь недель, и я уже какое-то время специально за ними присматривал. У них были ясные добрые глазки, белые тельца в черных пятнышках, они откликались на зов, а их ушки вставали торчком, когда я с ними разговаривал.

– Вот эту поросятинку я зову Вандой, – говорю я, поднимая ее и передавая малышу Форресту.

Он без особой радости ее берет, но все-таки берет, а Ванда тут же начинает тыкать его рыльцем и лизать совсем как щенок.

– А почему ты ее Вандой зовешь? – наконец спрашивает малыш Форрест.

– Ну, не знаю. Я ее вроде как в честь одной моей старой знакомой назвал.

После этого малыш Форрест уже становится куда теплее. Правда, не столько со мной, сколько с Вандой, которая теперь оказывается его постоянной спутницей. Она и так уже была готова к отнятию от груди, и мистер Макгивер говорит, что если парнишке от этого радостней, то он не против.

В один прекрасный день приходит пора везти некоторых свиней в Вилинг на продажу. Малыш Форрест помог мне погрузить их на грузовик, и рано утром мы пустились в дорогу. Туда надо было полдня добираться, а затем нам предстояло вернуться еще за одним грузом.

– Почему ты всегда возишь всех этих свиней в Вилинг на этом старом грузовике? – спрашивает малыш Форрест, и это, пожалуй, самая длинная речь, с которой он за все это время ко мне обратился.

– Думаю, потому, что мы должны их туда доставить. Мистер Макгивер много лет этим занимался.

– А ты не знаешь, что через Коатвиль проходит железная дорога? Она идет до Вилинга. Так там было сказано, когда я по ней сюда приехал. Почему просто не загрузить свиней в железнодорожный вагон, чтобы он их туда доставил?

– Не знаю, – говорю. – А зачем?

– Да затем, чтобы время сэкономить, черт побери! – Он очень раздраженно на меня смотрит.

– Что такое для свиньи время?

Малыш Форрест только качает головой и смотрит из окна машины. Я догадываюсь, что он теперь задумался о том, какой же все-таки безмозглый у него папаша.

– Ладно, – говорю. – Может статься, это и впрямь хорошая идея. Завтра утром я с мистером Макгивером потолкую.

На малыша Форреста это особого впечатления не производит. Он просто сидит с Вандой на коленях. А вид у него вроде как испуганный и одинокий.