Гамсун. Мечтатель и завоеватель
Шрифт:
При этом мало кто умел так сильно любить, как Кнут Гамсун, и он дал выход своей безграничной любви: «Страна, противостоящая яду английской политики, — это великая и могущественная Германия». Германия против своей воли была втянута в Первую мировую войну и была вынуждена сражаться с четырьмя державами, но поражение Германии пришло изнутри: «Год за годом немецкое население подвергалось пагубному влиянию со стороны чуждых элементов, которые разлагали нацию и ослабляли германский дух в народе, а это очень устраивало Англию: пусть Германия ослабнет. Огромное число представителей негерманской расы заменило часть населения истощенной войной нации».
Далее он описал последовавшие за окончанием войны мрачные годы, за которыми наступила эра национал-социализма, «в Германию пришло озарение и чудо, связанное с проявлением воли и германской силы, олицетворением которых и является наш фюрер Адольф Гитлер».
В первый же день работы конгресса великий писатель убедительно продемонстрировал, что заслужил право доступа к диктатору. Уже на следующий день его заявления были опубликованы во всех немецких и в ряде зарубежных
443
Там же.
Мария на этот раз не поехала в Германию. Ее кандидатура как переводчика не обсуждалась, так как встреча ее мужа с Гитлером касалась крайне деликатных политических дел. То же самое относилось и к Туре Гамсуну. Гамсуна из Осло в Вену сопровождали Герман Харрис Олл, имеющий ученую степень в области юриспруденции и философии, и Эгиль Хольмбю, заведующий пресс-центром, оба специалисты по международному праву. Последний из названных должен был непосредственно сопровождать Гамсуна на встречу с Гитлером. О возможности встречи Гамсуну впервые сообщили, когда он находился в самолете, направляясь из Вены в сторону главной штаб-квартиры фюрера. Еще в первый вечер пребывания в Вене Гамсун доверительно поведал одному знакомому, что целью его поездки в Германию является встреча с Гитлером, а результатом, как он надеется, отставка Тербовена. Этим человеком был семидесятивосьмилетний Леон Люнглюнд, бывший член шведского риксдага. Хотя абсолютной уверенности у Гамсуна не могло быть ни в чем, даже в том, что встреча состоится [444] .
444
Газета «Сегельфосс Тиденде» № 2, октябрь — декабрь 1957. Леон Люнглюнд, так же как и Мария Гамсун подтверждает тот факт, что Гамсун заранее планировал свой визит к Гитлеру. В своем дневнике Йозеф Геббельс писал, что шведские журналисты всячески пытались настроить Гамсуна против Гитлера, и это подтверждает версию Люнглюнда. Несомненно, что наиболее надежным источником в этом отношении является книга воспоминаний «Радуга» Марии Гамсун, где она подробно описывает то, как ее муж готовился к встрече с Гитлером задолго до того, как встреча состоялась. Никто из детей Гамсуна никогда не высказывал противоположного мнения. Сам Гамсун высказывался по этому поводу неопределенно. Автор книги глубоко убежден, что зимой 1943 года Гамсун позволил вовлечь себя в некую игру на высоком политическом уровне. У Гамсуна была собственная программа действий. Он был убежден, что режим террора, созданный Тербовеном, препятствует воплощению в жизнь той мечты о братстве германских народов и достойном месте Норвегии в новой Европе, которой он был одержим. Квислинг и его партия «Национальное единство» боролись за власть в стране против Тербовена и возглавляемого им рейхскомиссариата, в то время как народный протест против единственной разрешенной партии усиливался. Время партии «Национальное единство» явно шло к закату. Это касалось и самого Квислинга, после того как он во время встречи с Гитлером в апреле 1943 года рассказал ему о положении дел в своей партии. Никто в Норвегии не пользовался таким уважением в Третьем рейхе, каким пользовался Кнут Гамсун. Он оказывал германскому государству огромные услуги как до начала, так и во время войны. Если кто-то и мог рассчитывать на то, чтобы убедить в чем-то фюрера, то это был Гамсун. Согласно свидетельству Эгиля Хольмбю, в марте 1943 года у лидеров «Национального единства» возникла идея установить контакт с Гамсуном. См. также интервью Сверре Хартмана с Хольмбю в норвежской «Афтенпостен» в октябре 1978. Во время судебного разбирательства в гримстадском окружном суде Гамсун называл Арнта Рисховда, редактора «Фритт Фольк», главным действующим лицом в этой политической интриге, связанной с надеждой на отставку Тербовена. У Рисховда были тесные связи с пропагандистскими организациями, которыми руководил Геббельс как в Германии, так и в Норвегии. Гамсун относился к Рисховду с большим доверием. Рисховд непосредственно участвовал в организации информационной поддержки конгресса в Вене. Все это происходило не без участия самого Гитлера. При этом Гамсуну давали лишь неопределенную надежду на аудиенцию. Вот почему он проявил желание участвовать в Венском конгрессе, что почти гарантировало ему достижение намеченной цели. В связи со строгой системой безопасности, загруженностью фюрера делами и большим числом желающих добиться встречи с ним никто не мог заранее сообщить Гамсуну о времени аудиенции. На фотографиях, сделанных по пути к Гитлеру, Гамсун предстает отнюдь не таким усталым и подавленным, каким он описывал себя впоследствии. Напротив, он полон энергии и решимости. Он так давно готовился к этому.
Никто, даже сам Геббельс, не мог обещать Гамсуну и его посредникам, что сумеет уговорить фюрера принять Гамсуна. При этом Геббельс давал понять, что это дело решенное. Иначе, вероятно, Гамсун просто не поехал бы второй раз в Германию и избежал бы всего того, что ему пришлось пережить во время конгресса.
24
445
Криста Шрёдер «Он был моим шефом».
В субботу, 26 июня 1943 года, Кнут Гамсун, вместе с сопровождающими его лицами, с Отто Дитрихом и Эгилем Хольмбю, поехали на машине в Асперн, где их уже ждал личный самолет Гитлера «Фокке-вульф 200 Кондор». Самолет летел со скоростью 345 километров в час, они находились в полете три четверти часа, во время которых Дитрих кричал в ухо Гамсуна, сообщая ему названия красивых горных вершин, над которыми они летели. Потом пришло время освежиться, и Гамсун выпил большую рюмку коньяка.
После приземления они на «мерседесе» отправились в Бергхоф. Гамсун сидел на переднем сиденье. Герман Харрис Олл был исключен из числа приглашенных. Вероятно, организаторы встречи посчитали, что без этого друга Квислинга и специалиста по международному праву аудиенцию у Гитлера с большим успехом можно будет свести к визиту вежливости.
Встреча с Гамсуном, на которую согласился Гитлер, пришлась на не лучший период в жизни фюрера. Два года назад в разгаре лета Гитлер отдал приказ о нападении на Советский Союз. К лету 1942 года Третий рейх достиг своих максимальных размеров, знамена со свастикой развевались уже на трех континентах, а немецкие оккупационные войска стояли во многих европейских странах. Но в конце января 1943 года Рузвельт и Черчилль встретились в Касабланке, для того чтобы выработать общую точку зрения на условия капитуляции Германии.
Восьмидесятитрехлетний Гамсун, ехавший на встречу с Гитлером, все еще ощущал последствия кровоизлияния в мозг, которое случилось с ним четырнадцать месяцев назад, он был туг на ухо, а правая рука сильно дрожала. Пятидесятитрехлетний мужчина, который должен был встретить старика, находился в еще худшей физической форме. Гитлер держался на очень сильных антидепрессантах и принимал множество других медикаментов, которыми его пичкал врач. «Вместе с чередой военных поражений он утратил свою харизму и энергию, необходимые, чтобы постоянно поддерживать образ несгибаемого вождя; он выглядел усталым, с опущенными плечами, хромал на одну ногу, у него был поблекший взгляд, одутловатое лицо, левая рука дергалась. Человек явно деградировавший, в скверном расположении духа и, по его собственным словам, страдающий от меланхолии», — так описывал Гитлера в этот период один из его биографов [446] .
446
Иоахим Фест «Гитлер».
Когда Гамсун вошел в зал Бергхофа, его встретили два человека, одетые в военную форму. Гамсуну не пришлось долго ждать хозяина, но, вероятно, он успел прочитать надпись на двери комнаты, в которую его пригласили, — «Meine Ehre heisst Treue». «Честь и верность», девиз СС. Вот куда привел Кнута Гамсуна его путь мечтателя и завоевателя.
Они протянули друг другу руки.
«Я чувствую прочные нити, связывающие меня с вами, ведь моя жизнь во многом очень похожа на вашу», — так приветствовал Гитлер своего гостя, предварительно спросив у него, как происходит процесс творчества. Сам он в основном пишет по вечерам, поделился он с писателем [447] .
447
Разговор между Гамсуном и Гитлером воспроизводится по следующим источникам: Записки Эрнста Цюхнера, поступившие в главное полицейское управление Осло 25.06.1945, RA; Криста Шрёдер «Он был моим шефом». Текст беседы между Сверре Хартманом и Эгилем Хольмбю в норвежской «Афтенпостен» от 21.10.78. Отто Дитрих «12 лет с Гитлером». Отрывок из книги был напечатан в «Сегельфосс Тиденде» в январе — марте 1958 года.
Гитлер провел писателя в свой рабочий кабинет. Перед огромным окном, шириной в десять метров, стоял шестиметровый письменный стол. Стены комнаты были обиты массивными панелями из лиственницы и, начиная с полуметровой высоты, выкрашены в белый цвет, потолок — темный, из мореного дуба. Он повел Гамсуна и Хольмбю в одну из комнат, представляющих собой салон, они расположились у окна. Им подали чай.
Конечно же, Гитлер откликнулся на вежливую просьбу Гамсуна, чтобы Хольмбю, как дипломатический представитель, переводил их беседу. Переводчик Эрнст Цюхнер демонстративно покинул комнату, но ушел недалеко — он расположился за ширмой вместе со стенографисткой Гитлера Кристой Шрёдер, чтобы зафиксировать все, что будет сказано. Отто Дитрих и Вальтер Хевель, один из представителей министерства иностранных дел, разместились за маленьким столиком неподалеку.
Политик хотел говорить о творчестве. А писатель, как раз наоборот, жаждал говорить о политике. Гитлер сразу понял это, когда Гамсун, прочувственно выразив свою веру в Германию, начал обсуждать оккупационную политику:
— Председатель норвежского Союза судовладельцев обращался к рейхскомиссару Тербовену с просьбой предоставить больше свободы норвежскому флоту и судостроению. Но рейхскомиссар не желает вникать в эти проблемы и просто насмехается над норвежцами, советуя им плавать по Балтийскому морю и по своим озерам.