Ганфайтер. Дилогия

Большаков Валерий Петрович

– Парни, а давайте обчистим «Огалаллу»?

– Чивочиво?! – вылупил глаза Таскоза.

Мигель Состенес покачал головой.

– Наш Харви тронулся, – сказал он участливо.

– Поговаривают, Шорти связан с «Ци Кунг Тонг» из Фриско, – осторожно напомнил Шелвин Родд, – а Тонги повязаны то ли с триадами, то ли с якудза...

– А что, есть разница? – буркнул Таскоза. – Синдикатто один на всех...

– А насрать! – яростно выразился Харви. – Мало мы гангам морды били по кабакам?! Не надо вибрировать! Мы же не их поганую наркоту перехватываем! Да и кто узнает?

–

Дурак ты, Кинзелла, – лениво протянул Айвен.

– Чтоо? – Харви набычился и стал подниматься.

– Сядь! – резко приказал Новаго. – Вопервых, Шорти не имеет дела с «тонгами»…

– Защищай, защищай хозяина!

– Дурак! – презрительно повторил Айвен. – Да ты подумай своей башкой – зачем тебе сдалась эта яхта? Что ты с ней делать собрался? Загорать? А тебе известно, во сколько обходится обслуга такойто лоханки?

– Короче, – буркнул Мануэль.

– На Шорти я плевать хотел, – честно сказал Новаго, – но подумайте, какой нам выпадает шанс! Напустим кальмаров на кашалотов, и пусть китопасы побегают. А вам известно, что у Натальи Стоун целых две плавучих базы? А людей у нее – ну двадцать пять, от силы. Почти все на субмаринах, и сколько остается на борту? Двоетрое? Вот вам и «короче» – подходи и бери хоть ту базу, хоть другую. На выбор! Или обе сразу.

– Даа... – задумчиво протянул Состенес. – «Плавучка» в хозяйстве может пригодиться... Я – за!

– Я тоже, – поддакнул Бака. – Кальмары такого шороху наведут в стаде, что никто и не заметит, если мы с десяточек кашалотов оприходуем в корыстных целях…

– Или с сотенку! – хихикнул Состенес.

– Годится, – кивнул Шелвин Родд.

– Я как все... – флегматично сказал Юта.

Звено «Пинто» подкралось к «Кальмарнику», скользя понад дном. Хорхе отлучился ненадолго, выдвижные манипуляторы его субмарины разломали генератор, и целый сегмент заграждения перестал функционировать – в «заборе» образовалась изрядная дыра.

– «По мнению Бидзана, – разглагольствовал вполголоса Юта, – ика есть не что иное, как метаморфоза вороны, ибо есть и в наше время у ики на брюхе вороний клюв, и потому слово „ика“ пишется знаками „ворона“ и „каракатица“...» – Помолчав, он важно добавил название источника: – «Сведения о небесном, земном и человеческом».

– Слушай, ты, каракатица, – донесся по селектору голос Хорхе Баки. – Кончай, а?

– Надоел ты со своими китаёзами... – послышалось ворчание Таскозы.

– Это японцами писано, неуч!

– А мне по фигу...

– Хватит! – вмешался Айвен. – Подплываем! Хорхе, как думаешь – всех утянем?

– А то! – фыркнул Хорхе.

– Лучше возьмем одних мегатойтисов, – вмешался Кинзелла. – Батитойтисы не такие свирепые...

– Они что, разные? – удивился Таскоза.

– Да есть маленько. Смотри на щупальцы и хвост – у батитойтиса хвост поширше будет, а щупальца длиннее и тоньше...

– «У поэта древности Цзо Сы, – торжественно вступил Юта, – в „Оде столице У“ сказано: „Ика держит меч...“ Это потому...

– Юта! – заорал Таскоза.

– ...Это потому, – договорил Юта, – что в теле ики есть лекарственный меч, а сам ика относится к роду крабов...» – и торопливо закончил: –

«Книга вод».

Айвен ухмыльнулся и откинулся на спинку сиденья. Все шло по плану. По его плану!

– Подходим, – сказал он по общей сети. – Все переговоры в закрытом режиме. Заграждение!

По ушам ударил высокий визг, и сразу все стихло. Проплыли. А рыба или те же моллюски не решатся проскочить – электрическое поле и ультразвуковая завеса ограждали «Кальмарник» не хуже крепкой стены.

Расплывчатый подводный пейзаж стал четче, показалось скопище высоких холмов, то крутых, то пологих, и еще какието вулканические образования, жутко похожие на гигантские стога сена. За одним из таких «стогов», сложенных из лавовых столбиков, висел недвижный экземпляр вида батитойтис длиною метров тридцать.

– Ага, – удовлетворенно сказал Хорхе, – кальмар! Буэно…» ^[40]

– Мелочь пузатая, – пробурчал Таскоза. – Ты нормальных ик высматривай!

– «В море водится ика, – подхватил Юта, – и спина его похожа на игральную кость „шупу“, телом он короткий, имеет восемь ног. Облик его напоминает голого человека с большой круглой головой». «Записи об обитателях моря».

– Вот всплывем, – мрачно проговорил Таскоза, – и я настучу по чьейто большой круглой голове!

По селектору хихикнули.

Мегатойтис явил себя внезапно и эффектно – воспарил вверх из глубокой донной трещины и повис в лучах прожекторов. И только хриплое дыхание слышалось теперь по селектору.

Кальмар был громаден, не менее пятидесяти метров в длину. Чудовищные глаза смотрели в упор – глаза, огромные, как два круглых стола на шесть персон, желтобелые глаза в подрагивающей слизи цвета артериальной крови.

Восемь толстых, как колонны, и гибких, как веревки, рук разморенно извивались, уходя со света в полутьму расселины, а два ловчих щупальца были свернуты у тела на манер хоботов. Ика отдыхал, и его исполинское тело было окрашено в темнобордовый цвет с фиолетовым оттенком.

– Какой громадный... – прошептал ктото из загонщиков.

– Божже мой... – послышался чейто дребезжащий голос. Айвен не разобрал, чей именно.

Гигантское головоногое почуяло опасность. И посветлело, стало алым. Янтарный клюв вылез из тела, разомкнулся и защелкал. Новаго подработал подруливающим устройством. Уловив вибрацию, ика выбросил вперед длиннющие щупальца. Расширенияманусы на концах захватили субмарину Хорхе, а серпообразные когти, торчавшие в каждой присоске, противно заскребли по корпусу.

– Не стрелять! – гаркнул Айвен. – Хорхе, полный назад!

Кальмар, притянувший субмарину, выпустил ее. И сильно рассердился.

– Анестезирующей бомбой его! – закричал Новаго. – Быстрей!

– Щас! Щас!

Бомба влетела в пучок щупалец и лопнула, брызнув стеклянными осколками. Дыхание кальмара замедлилось – сифон, мясистая воронка, торчавшая из мантийной щели, открывалась и закрывалась все слабее, замедлившись до пятнадцати циклов в минуту. Цвет кальмара потускнел, став сероватокоричневым, руки его и щупальца свободно расправились в воде, как прическа Горгоны Медузы. Ика заснул.