Гангстер вольного города

Парсиев Дмитрий

— Какого черта, Катерина?!

Дочка Монеткина откинулась на спинку стула, разведя ноги в разные стороны. Одно её выражение лица говорило о многом. О желании, например, о похоти и обо всём в том же духе. Её наманикюренные пальчики плавно опустились вниз и начали весьма вульгарно теребить то, что обычно следует прикрывать на людях.

Ровно в этот же момент дверь распахнулась, и в кабинет ввалился её разожравшийся папаша.

Покраснел он в одно мгновение ока. Затем, правда, реабилитировался и заорал:

—

Катя, твою же ж, млять, мать! А ну быстро прикрыла свой срам!

Девушка оказалась совсем не из робкого десятка. Занятия со своей «фасолинкой» она, конечно же, прекратила. Однако вместо того, чтобы реабилитироваться, прикрыть руками лицо и заплакать от стыда, она… Просто резко встала, поправила свою юбчонку и, выхватив из моих рук свои трусики, деловито покачивая бёдрами, проскочила мимо папашки со словами:

— Жду тебя через десять минут у ворот, Шаман…

Если судить по дальнейшим действиям Монеткина, подобные выходки его дочери были, так скажем, нормой. Он почесал затылок, что-то пробурчал и захлопнул дверь.

— Одни проблемы от тебя, Шаман. Одни проблемы… — он проплыл мимо меня и чуть оттолкнул плечом, чтобы добраться до стола.

А после уселся в своё кресло и протянул мне небольшую папку.

— Здесь четыре имени и четыре адреса. Каждый из них в чем-то… специалист. Вот этот, — Кирилл Петрович чуть подался вперёд, тыча жирным пальцем в первый лист. — Арсен Палыч. Мутный тип. Знаю, что раньше работал с цыганьём и вроде как остался у них в почёте. А эта падаль, сам понимаешь, ворует очень хорошо.

Монеткин поведал практически о каждой личности, которая была в этой папке. Умолчал только о последней девушке, ибо он даже не знал, как она выглядит и чем занимается, помимо макров.

Вот её анкета меня и заинтересовала. Если о сотруднике, даже чужом, практически ничего не известно, значит, это хороший сотрудник. Порадовало меня только то, что адрес этой таинственной девушки, как заверил Монеткин, был точным.

— А с цыганкой что делать? — после спросил я у борова. — Мне бы поговорить с ней, на меня же напали.

— Если бы, — отмахнулся Монеткин. — Не за тобой они пришли, а за мной. Нагло, между прочим. Видишь ли, не нравится им, что я выгнал их со своего рынка. Совсем уже охренели, дорогие ромалы.

— Так почему бы не прибить всю шайку разом? — удивился я. — Они напали на вас, на вашей территории. Попытались напугать, возможно, взять в заложники.

— А зачем? Ты думаешь, это в первый раз? Ну убью я одного мелкого барона, за ним придёт другой — поумнее. А так раздаю пинки одному и тому же и получаю за это и деньги, и наложниц.

Его слова меня удивили.

— А что за другие бароны? Я думал, они одна большая семья…

После всех последующих вопросов Кирилл Петрович, тяжко вздохнув, принялся раздражённо объяснять.

Мол, что здесь много цыганских каст.

Есть сильные кланы, есть слабые. Есть откровенные бандиты, а есть попрошайки. Помимо того, что они занимаются непотребствами в городе и за его стенами, они ещё и воюют между собой. Распиливая и без того огромную степь.

Да, они не являются степным народом, но они делят тракты, по которым ходят торговые караваны. Нередко получают трындюлей от степняков, но гордо зализывают раны и возвращаются на разбой.

Так что пообщаться с представительницей прекрасного пола не было не суждено. Хотя вопросы у меня имелись. И много.

* * *

Екатерина, как и договаривались, дожидалась меня у ворот. Облокотившись на столб, она что-то яростно печатала в своём телефоне, время от времени поглядывая по сторонам. Когда я приблизился к ней, то понял, что девица переоделась. Да ещё и сменила макияж.

Вот это, мать его, скорость! Моя бывшая жена заставляла меня сидеть часами, если ей не нравился наряд или её боевая раскраска. Вот и приходилось скучать в ожидании, пока благоверная прикроет свою естественную красоту тонной шпатлевки косметического назначения.

Катя расправила волосы, подчеркнула губы лёгкой розовой помадой и подкрасила ресницы. А вместо блузки и юбки надела летнее платье нежно-голубого цвета.

Только, как мне показалось, оделась мадам явно не по погоде. О чем, я, несомненно, и спросил:

— Сейчас уже четыре вечера, — пожав плечами, но так и не отлипнув от телефона, пробормотала она. — Мы же Скарабейниковых искать будем, верно?!

— Ну да, — замялся я. — Опять в бар-ресторан?

— А куда ещё-то? — искренне удивилась она. — Найдём, с макрами все решим и там гуляй.

Я не стал спрашивать о её выходке в папином кабинете. Хотя на самом деле стоило бы. Ибо мне это вылилось в весьма неприятные… последствия.

— А где водитель? — я замер около автомобиля, глядя на пустое водительское место.

— Сейчас подойдёт, — сухо бросила она, раскрывая пассажирскую дверь.

Когда мы уселись в машину, в голове вдруг раздался голос Кита, чем сильно меня ошарашил. Со всеми этими событиями я как-то позабыл про своего компаньона.

«Босс, у меня есть две новости: одна хорошая, а другая плохая!»

Я замялся. Задумался, какую новость хочу узнать раньше остальных? И в это же время со стороны Монеткиной начались «приколы».

Девушка потянулась, а платье на ней, как оказалось… даже и не держалось! Ткань плавно соскользнула с роскошного женского тела и замялось возле ног. Она томно зыркнула на меня, потянулась рукой к моим брюкам и…

— Перебор, — честно хмыкнул я, но блондинистую голову от ширинки не отодвинул.

В момент откровенного хлюпанья Кит и заговорил. Резко и по поводу не очень приятных новостей.